Новая выставка в «БИЗONе»: преодоление телесности, «ожившая» бумага, «Путин и его команда»

Алина Сосновская: «Наша вовлеченность в художественные миры не зависит от того, есть пандемия или нет» Фото предоставлено Алиной Сосновской

«ОНИ СОЗДАЮТ «ПОТУСТОРОННИЕ МИРЫ», ИГРАЮТ С ПРИВЫЧНЫМИ СЮЖЕТАМИ И ГОВОРЯТ НА ЯЗЫКЕ МЕТАФОР»

— Алина, в какие миры готова окунуть зрителей предстоящая выставка в Казани?

— На выставке «Игра миров» мы впервые объединяем работы трех совершенно разных художников ASKERI GALLERY: Павла Полянского, Глеба Скубачевского и Михаила Блинова. Это идея Полины Аскери — показать казанскому зрителю разные направления современного искусства, их внутренний неожиданный диалог, пересечения параллельных вселенных. Все три автора создают «потусторонние миры», играют с привычными сюжетами и говорят на языке метафор. «Игра миров» — история про то, как создается художественный мир и как мы с ним взаимодействуем.

Авторская техника Глеба Скубачевского медитативная, тонкая, он придумал ее в арт-резиденции DEAC Марата Гельмана в Черногории: тогда и начали появляться первые двухмерные объекты на холсте. Главным «медиумом» стала бумага, которая принимает совершенно не привычную для зрителя форму и структуру, выходя за пределы «своего» мира и проникая в наш. Со временем художник начал создавать сложные трехмерные объекты, инсталляции и скульптуру.

Произведения Глеба выглядят как самостоятельные организмы, которые живут в пока не известном для нас мире. Скубачевский говорит, что, раз мы еще не можем путешествовать в другие миры, они приходят к нам сами. Это действительно интересно — с ними познакомиться, порассуждать, как они могли бы выглядеть. А будут ли они такими? Или это всего лишь макет, микро- или макрокопия? Мы не знаем, что нас ждет за горизонтом человеческого мира.

Что касается Павла Полянского, то его миры несколько иные. Он работает в технике «гризайль», объединяя на холсте сепию, черно-белые, приглушенные оттенки и добавляя яркие акценты. В Казани мы представим большое количество работ из серии «Война миров», в которой художник делит холст на несколько частей и демонстрирует сосуществование разных миров. Здесь есть перекличка с работами Глеба. Павел приоткрывает завесу перед «иным миром», обращая нас к глубоким темам, которые волнуют человечество.

— Например?

— Поиск себя, загрязнение экологии. Часто это сатирическое высказывание о современном обществе и принятых нормах, которые волнуют автора. Но я бы не сказала, что Полянский — грустный художник. Он во всем ищет и видит проблеск света. На каждую ситуацию можно посмотреть с разных точек зрения.

Павел Полянский, «У березы», 2014 Фото предоставлено галереей «БИЗON»

— И закольцовывает выставку Михаил Блинов. Какие миры видит он?

— Михаил работал с ASKERI GALLERY, когда галерея только открывалась. Одна из первых выставок, которую мы совместно проводили, называлась «Стратосфера». И в Казани будут работы преимущественно из этой серии. Произведения Блинова про преодоление и желание достичь большего. Но не про утопичное «быстрее, выше, сильнее», а про возможность активизировать свои силы и буквально выстрелить в стратосферу. Работы данного художника про формирование сильного человека, устремленного ввысь. Кстати, другие произведения Блинова можно найти на ArtOnline24.ru, это еще один проект Полины Аскери.

— Получается, один художник создает миры, другой ищет их внутри человека, а третий размышляет о плохом и хорошем вокруг?

— Перед нами три разные точки зрения. Каждый автор играет с этим миром, задает свои правила в рамках художественного пространства.

— Отразилась ли пандемия и мысли, с ней связанные, на концепции выставки?

— Я не отталкивалась от карантина и грустных новостей. Наоборот, хотелось поговорить о чем-то вечном. Например, о том, на что способен художник, какие у нас взаимоотношения с искусством. Наша вовлеченность в художественные миры не зависит от того, есть пандемия или нет. Мы все страдаем, когда музеи, галереи, театры и другие культурные институции закрыты, но не прекращаем тянуться к прекрасному. А художник не перестает творить и говорить на важные для него темы.

— Сколько работ мы увидим в Казани и какое пространство они займут в галерее «БИЗОN»?

— Изначально мы планировали привезти 33 работы, но сейчас их больше 40. Первый этаж преимущественно отдан произведениям Глеба и Павла, а на втором больше Блинова и Полянского. Надо сказать, что произведения художников, отобранные для выставки, перекликаются как по цветовым решениям, так и композиционно.

— Насколько важен контакт между художником и куратором для успешной выставки? Как вам работалось вместе?

— Контакт очень важен. Но мы хорошо общаемся, поэтому у меня не было потребности часто звонить художникам и уточнять каждую деталь. Выставка «Игра миров» — кураторское высказывание. Конечно, я задавала множество уточняющих вопросов о самих произведениях, смыслах, о том, что именно художник в них вкладывает. Но главная задача — собрать их вместе, чтобы они не противоречили друг другу и не перетягивали одеяло на себя, и донести до зрителей одну большую мысль. Скубачевский, Полянский и Блинов — признанные и любимые коллекционерами и зрителями художники, и мне хотелось, чтобы получился синтез, единый организм. Чтобы они дышали одним воздухом и говорили, насколько это возможно, на одном языке.

— Планируются ли встречи художников со зрителями?

— Мы хотим привезти в Казань Глеба Скубачевского. Официального открытия выставки не будет из-за пандемии. Но мы еще ведем переговоры с «БИЗОNом» по поводу дополнительных мероприятий.

Глеб Скубачевский, «Артефакт», 2017 Фото предоставлено галереей «БИЗON»

«Я НЕ ХОЧУ ЗАГОНЯТЬ ГОСТЕЙ В РАМКИ»

— Современное искусство — это искусство концепции. Будете ли вы сопровождать работы текстами или оставите трактовку на усмотрение зрителей?

— Я не считаю текстовое сопровождение кураторским долгом. Если вы обратили внимание, в ASKERI GALLERY работы не подписаны. И это сделано умышленно. Но с «БИЗОNом» мы договорились о следующем. К ключевым работам я подготовила сопроводительные тексты, которые станут доступны по QR-кодам. Любой гость выставки сможет их просканировать и прочесть кураторский комментарий. Также я буду включать некоторые пояснения от художников, чтобы у зрителей имелась возможность «поговорить» еще и с ними, не хочется, чтобы звучал только условно мой голос о том, как эту работу надо понимать. Я вообще против навязывания прочтения произведений. Художественное взаимодействие между зрителем и художником очень важно.

— Но оно субъективно?

— Да, конечно. Кто-то видит одно, кто-то — совершенно другое. Это сугубо личное восприятие. Тем оно и ценно. Мы по-разному реагируем, исходя из своего опыта, образования. Одни видят отсылки к культурным кодам, работам разных художников, а другие подобного не считывают. И им тоже хорошо.

С другой стороны, я с удовольствием разбавила выставку своим кураторским комментарием. Всегда ведь ценно не просто пройти по залам, но и что-то узнать о произведениях. Поэтому комментарии будут, но не назидательные. Я не хочу загонять гостей в рамки.

— Современное искусство — это сложно?

— На мой взгляд, просто. Я никогда не считала его трудным для понимания или восприятия. Даже когда шла на искусствоведческий факультет, то нацеливалась именно на современное искусство. Хотя практически нигде не учат его понимать. Мы можем прочесть тысячи книг буквально с таким попсовым названием «Как понять современное искусство», но так ничего и не вынести. Искусство нужно чувствовать. А еще надо для себя решить, готов ли ты выйти за рамки стереотипов и наслаждаться совриском. Для меня это просто и по-настоящему классно. Я очень надеюсь, что таких людей много.

Для примера возьмем представленную на выставке работу Блинова «Зима» («Путин и его команда»). Поднимая тему холодности, жертвенности и преданности, художник предлагает иначе взглянуть на политический аппарат. Эту работу можно трактовать совершенно по-разному — каждый увидит свое.

Михаил Блинов, «Высота», 2017 Фото предоставлено галереей «БИЗON»

«ИДТИ НА ВЫСТАВКУ НУЖНО НАСТРОЕННЫМ НА ОБЩЕНИЕ С ПРОИЗВЕДЕНИЕМ ИСКУССТВА»

— Как специалист в совриске посоветуйте начинающим, в каком составе, количестве и настроении надо приходить на выставку?

— Могу поделиться личным рецептом для похода по культурным институциям. Ключевое здесь — повторы. Если выставка действительно стоящая, туда хочется вернуться. Тогда я прихожу два или три раза. И каждый раз нахожу то, что «не досмотрела». Но не стоит забывать, что поход в музей или галерею — это большой труд. Ты приходишь эмоционально заряженный и воодушевленный, а уходишь с грузом знаний, эмоций, чувств. После похода на выставку я ощущаю теплую усталость и зачастую счастье от увиденного, от общения с произведениями искусства, обмена энергией. Искренне верю и чувствую на себе, что искусство — потрясающий источник знаний, эмоций и опыта.

— А можно пройти по выставке, не прочитав ни одной экспликации, и выйти из галереи понявшим и прочувствовавшим?

— Думаю, можно. Главное — идти в правильном настроении.

— Как часто вы сталкиваетесь с фразой «Да разве это искусство?!»?

— Буквально сегодня я увидела комментарий к картине Маркоса Анзиани: «У меня сын так рисовал в два года». А художнику почти 35, и он так пишет не потому, что не умеет по-другому, а потому, что у него такой художественный язык, средство выражения. Не всем же писать классические пейзажи или портреты. Ничего не имею против, но лично мне нравятся необычные и новые способы выражения, техники. Ценна уникальность.

Воспримешь ты картину как искусство или как «мой сын тоже так может», часто зависит от настроя и готовности открыться новому, выключить стереотипы. Вообще, это очень сложный вопрос: что считать искусством, а что — нет? Особенно современным.

Думаю, есть смысл говорить о художественном вкусе, о насмотренности. При этом многим людям хочется, чтобы им все объяснили — про что данная работа, сколько раз и где выставлялась, много ли стоит, чем живет художник. И это отличный показатель интереса. Главное, чтобы он не превращался в историю про «убеди меня, что это искусство». К слову сказать, все авторы, представленные на выставке «Игра миров», активно выставляются, и не только в России. Например, персональные выставки Павла Полянского были в Нью-Йорке.

Восхищаюсь в этом отношении художественным вкусом Полины Аскери: она точно знает, какая работа «выстрелит», а какая останется незамеченной.

— Легко ли быть молодым куратором сегодня?

— Сложность только в том, чтобы «войти» в эту профессию. Я очень благодарна Полине Аскери за свободу, которую она дает в работе: меня ни разу не ограничивали в темах и идеях, формировании концепции.

Есть расхожее мнение, что в искусстве все очень взрослые. Однако я знаю довольно много молодых кураторов от 18 до 40, которые успешно строят свою карьеру. Многое зависит от вас и от того, в каком окружении вы находитесь. Насколько вы открыты, начитаны, понимаете контекст и происходящее в мире, как общаетесь с другими людьми. Все это большой конструкт, который и определяет личность. Куратор вне зависимости от возраста должен быть готовым работать на максимум, на результат.

«ИСКУССТВО — ЭТО ВЛОЖЕНИЕ, ТРЕБУЮЩЕЕ ДРУГИХ ВЛОЖЕНИЙ»

— Я правильно понимаю, что все работы продаются?

— Да, все произведения можно купить, даже забронировать до открытия выставки, но получить — только после завершения работы экспозиции.

— Считается, что современное искусство — это не только про восприятие, но и про инвестиции. В отличие от недвижимости или драгоценностей, оно постоянно растет в цене. Это так?

— Искусство — отличная инвестиция! Безусловно, золото или бриллианты — инвестиции, к которым все привыкли, многие считают их наиболее надежным вложением. Лежит себе слиток и не дешевеет. А картина может испортиться, сломаться, холст просядет. Действительно, покупка искусства связана с определенными инвестиционными рисками. Если картина будет размещена не дома, то необходимо позаботиться о месте в специальном хранилище. Надо поддерживать определенный климат, заниматься страхованием произведения, правильной транспортировкой. То есть искусство — это вложение, требующее других вложений.

Но главное — если произведение приобретается именно как инвестиция, важно следить за тем, где художник выставлялся, какой интерес на рынке к автору, в каких коллекциях представлены его работы, обращать внимание на качество самих произведений.

Могу сказать, что художники, представленные в ASKERI GALLERY, будут расти в цене. Полина Аскери очень внимательно за этим следит. Так, мы работаем с корейским художником Кваном Йонг Чаном: его работы есть в коллекциях практически всех крупных зарубежных музеев, на международных ярмарках современного искусства и, например, в коллекции у Анджелины Джоли. Это очень большой человек в искусстве, и его произведения, безусловно, выгодная инвестиция. Также работы Питера Опхайма, американского художника немецкого происхождения, за два года прилично выросли в цене. Мало какие творцы могут подобным похвастаться. Работы Глеба Скубачевского и Паши Полянского тоже очень хорошо поднимаются в цене.

Лично я считаю, что самое главное в инвестициях в искусство — чтобы работа, в которую вы вкладываетесь, вам нравилась. Очень приятно осознавать, что с каждым годом она становится дороже, но гораздо важнее, что произведение искусства может быть на видном месте, создавать особую творческую атмосферу и радовать вас каждый день.