«Казань – такой пофигистичный город»: стендап-комик №1 в Татарстане о юморе эпохи СВО

Артур Шамгунов: «Подозреваем, что гайки будут закручиваться. К некоторым казанским комикам приходили из полиции,  с повестками вызывали за шутки, в том числе в соцсетях. И некоторые из них уехали. Просто потому, что страшно» Фото: Оксана Король

«У меня 25 февраля был концерт в Курске, по городу ездили БТР. Шок»

— Артур, возможен ли стендап во времена СВО? Судя по богатой афише вашего Stand Up Club Kazan и полным залам московских клубов на концертах топовых комиков, да. Как в целом вы и ваши коллеги по цеху реагируете на то, что происходит в последние месяцы?

— Болезненный вопрос. Сначала все «заморозились». В панике в феврале первая волна комиков уехала из страны, хотя были и те, кто планировал покинуть страну и до этого. Часть из них вернулись, часть не вернулись. Когда твои близкие и друзья уезжают, ты все равно начинаешь задумываться о том, что вообще происходит, что будет дальше, правильно ли я что-то делаю.

У людей, кстати, разные мнения, в том числе и в нашем сообществе. Это, знаете, из разряда вопросов, которые задают на интервью: «А что комики читают?» Ну это же обычные люди, каждый читает что-то, что интересно ему. Здесь то же самое.

— А на творчестве как это сказывается? Кстати, можно теперь шутить, если в зале тишина в ответ на ваши реплики: «Вы что, все из центра „Э“ (центр по борьбе с экстремизмом МВД — прим. ред.)?» Некоторые комики уже этим активно пользуются.

— Стендап — это жанр, где люди говорят от первого лица, потому не все, что они думают, могут озвучивать. Как в текущей ситуации работать? Было поначалу непонятно. Конечно, не то чтобы у нас в России любили высказываться о политике, о социуме. Россиян в целом это не сильно волновало.

Но сейчас продолжать говорить о жене, о том, что ты видел в автобусе, так далее, как будто странно… В какой-то момент устали и комики, и зрители. Так что некоторые высказываются об актуальных вещах в рамках того, что позволяет закон. Просто будем искать такие способы. Как будет дальше? Никто не знает. Подозреваем, что гайки станут закручиваться. К некоторым казанским комикам приходили из полиции, с повестками вызывали за шутки, в том числе в соцсетях. И некоторые из них уехали. Просто потому, что страшно.

— Из России уехали одессит Дмитрий Романов, белоруска Ирина Приходько, Александр Долгополов и так далее. А Стас Старовойтов ездил в Донбасс, где пел песни под гитару для солдат…

— Это же больше о людях и их позиции, чем о комиках и о том, что в творчестве происходит. Понятно, что есть разные мнения. Разговаривал ли я со Стасом об этом? Да, разговаривал. Думаю, если он захочет, сам свою позицию озвучит.

Чтобы о чем-то пошутить, у тебя должна быть четкая информационная повестка. У нас есть общая позиция, но оттолкнуться от какой-то информации ты просто не можешь, потому что она может оказаться недостоверной. То есть сегодня это так, а завтра выяснится, что вокруг вранье.

Я бы, наверное, здесь больше делал упор на то, как это влияет на людей, и на то, какие конфликты между ними происходят. Как разговаривать с людьми, у которых другая позиция. Наверное, вот о чем стоило бы поговорить, вот какое напряжение стоило бы снять. Хотя кто-то со мной может не согласиться и скажет, что надо додавливать, бороться. В общем, по-моему, уровень ненависти зашкаливает. А если мы тут у себя на кухне не договоримся, тогда даже не знаю, чего ждать там, наверху.

— Но нет такого, чтобы в сообществе осуждали того же Старовойтова с его патриотичной позицией?

— Мне не нравится формулировка «патриотичная позиция», потому что не считаю, что у других она непатриотичная. Все переживают за людей и за страну. О позиции Стаса я говорить не готов, но у многих мнения менялись, выразимся так, в процессе. Не кардинально, но из разряда: «Уф, я, наверное, перегнул». Допустим, были люди, которые поначалу говорили: «Мне стыдно, что я русский». Но спустя какое-то время уже так не думали. Люди, выступающие на сцене, творческие, очень рефлексирующие. И первая реакция не может быть адекватной, потому что сама ситуация такая непростая

У меня 25 февраля был концерт в Курске, по городу ездили БТР. Шок. Я приехал с комиком Олегом Щербаком из Белгорода, который живет в 5 километрах от границы с Украиной. Я вышел на сцену, был полный зал, передо мной выступал Олег. А я такой: «Мы чего сейчас делаем все?» А люди вроде уже билеты купили, надо как-то выступать, но я просто не понимал, что происходит. Мы выступили, люди даже смеялись. Для меня это было сравнимо с прыжком с парашютом. Я точно помню, что прыгал, но абсолютно не помню своих ощущений.

— У себя в клубе не ведете какие-то профилактические беседы с комиками о том, что сегодня можно, а что нельзя?

— Нет, это моя принципиальная позиция. Мы открыли Stand Up Club Kazan с моим другом Ильдаром Фаттаховым. Я по большей части отвечаю за творчество, приглашаю ребят, стараюсь им помогать, насколько возможно. Но никогда не диктовал, что им говорить со сцены. У меня есть право не выпускать человека, если он плохо выступает, но говорить, какие шутки ему шутить, а какие — нет, не могу. Естественно, мы ничего не проговаривали. Но тут еще надо понимать, что Казань — это такой город…

— Пофигистичный?

— Да, людям пофиг.

«Стендап — это жанр, где люди говорят от первого лица, поэтому не все, что они думают, могут озвучивать» Фото: соцсети

«Если бы вы назывались «ВОЛОНТЕР Online», было бы актуальнее»

— Еще одна актуальная нынче тема — это судьба бизнеса в России. Ваш Stand Up Club Kazan в этом смысле успешный проект?

— Нет, и с этой точки зрения очень странно находиться в «БИЗНЕС Online». Если бы вы назывались «ВОЛОНТЕР Online», было бы актуальнее.

Я считаю нашим главным успехом то, что мы не закрылись. Потому что открылись в 2019 году, в 2020-м начался ковид. Вообще, открытие сопровождалось большими сложностями. Изначально, когда мы открывались, хотели заниматься только билетами и программой, а потом пришлось открывать ресторан, потому что один из партнеров вышел из проекта. Это был первый удар, так как это уже другие инвестиции и вообще другой вид бизнеса. Только мы справились с этим, начался ковид. Только стали из него выходить — ввели QR-коды. Когда в этом году 24 февраля все случилось, я подумал: «Господи, когда-нибудь будет так, чтобы мы просто работали?»

В целом этот год лучше, чем предыдущий, но назвать это бизнесом… Вернул ли я или другие соучредители свои инвестиции? Конечно же, нет. Стали ли мы богатыми? Нет. Стал ли я счастливее, помогло ли мне это как творческой единице? Да. Помогло ли это развитию стендапа в городе и регионе, стало ли больше ребят, которые занимаются стендапом? Даже, наверное, не в разы, а в десятки раз больше! Так что основную свою функцию клуб выполняет. Когда-нибудь — и мы над этим активно работаем — это превратится в бизнес.

— А сейчас чего не хватает для этого? Нужно привозить каждую неделю звезд вроде Виктории Складчиковой?

— Если я буду писать каждую неделю новые концерты, тоже нормально будет. (Смеется.) На самом деле всего хватает, просто надо людей приучать и продолжать работать. Положительная динамика есть, и если не будет никаких потрясений, вот таких сумасшедших, то в какой-то момент, как я и сказал, это превратится в хороший бизнес. Пока же нужно приучать публику ходить на стендап. Пока до сих пор в зале процентов 70 людей, пришедших впервые. Это говорит о том, что еще есть над чем работать.

— Это специфика вообще любого российского города за пределами Москвы и Питера или особенность Казани?

— Специфика регионов в целом, хотя и в Москве часто бывает, что люди приходят впервые. Мы ведь еще и на Баумана находимся, у нас туристов чуть ли не 80 процентов.

Смотрите, вы сейчас сказали о Складчиковой. Цель-то на самом деле не ее привозить. Часто случается так, что люди, приходя в первый раз и видя комика на сцене, неожиданно обнаруживают для себя, что он, оказывается, уморительно смешной. Например, если я поеду в какой-нибудь Питер, то точно соберу там полный стендап-клуб. Сколько раз ездил, всегда 120 человек соберутся. Почему? Потому что люди в Питере знают комиков не только первого эшелона, а чуть глубже погружены в индустрию, так как варятся в этом.

Так вот, задача — сделать так же и в Казани. Чтобы знали и ходили не только на звезд, а доверяли бренду нашего стендап-клуба. То есть, если они кого-то привозят, это точно смешно. А люди до сих пор не понимают разницу между «Открытым микрофоном», проверкой материала и самим шоу. Приходят: «Что-то у тебя не все было смешно, Артур». Не все? Да я рад, что хоть что-то было смешно, потому что написал это за час до выхода на сцену и вышел проверить материал. Я смотрю на реакцию зрителей, чтобы понять, развивать дальше этот тезис или нет. Вот что значит приучить к стендапу — чуть больше погрузить в культуру.

Есть еще куча объединений в городе, которые сейчас делают просто «Открытые микрофоны» по барам. Рад и счастлив, что они появились! И я с удовольствием какую-то копеечку могу им задонатить, могу попросить вписать меня, чтобы выступить. Скажем, у меня есть свободный четверг, есть накануне записанные шутки, могу пробежаться по трем-четырем барам и проверить их.

Ребят, которые там вырастают, мы приглашаем к себе в клуб. Да, это коммерчески невыгодно, но мы им даем слоты у себя в клубе — с 6 до 8 вечера — это их время: «Ребята, забивайте туда людей как хотите, вот вам сцена, вот вам звук, деньги с входных билетов — все ваше». Это для клуба финансово невыгодно, но глобально это выгодно в перспективе. Бывает даже, что я прошу вписать меня на вечер, а мне отвечают: «Нет, Артур, сегодня нет мест». Думаю: «Классно, я в своем же клубе не могу выступить».

— Сколько сейчас стендап-комиков в Казани?

— Так, я сейчас открою файл, чтобы подсчитать, сколько у нас резидентов. Раз, два, три, четыре… Где-то 11–12 человек, которые стабильно выступают, они в лайнапе. Работают, получают какие-то деньги, делают свои шоу. Есть еще 10 человек, которых мы уже приглашаем, и они на подходе к тому, чтобы стать резидентами. Они как самозанятые выходят и получают гонорары.

А вообще, я даже не знаю, сколько выступающих людей. Их просто до фига! Я даже не всех этих людей знаю. Мне иногда говорят: «Артурян, есть классный парень…» Не видел его ни разу, откуда он взялся. Оказывается, он уже полтора года выступает, это смешной и талантливый парень. Именно тех, кто периодически выступает, думаю, больше 100.

— В других городах Татарстана есть стендап-клубы?

— В Челнах есть, но, к сожалению, с тех пор, как ушел Ильяс Хасанов (погиб в автокатастрофе в 2019 году — прим. ред.), стало хуже. Это к разговору о личности в истории. Кто-то уехал оттуда, а те, кто остался, на мой взгляд, неорганизованные и не с таким энтузиазмом и усердием работают над этим. Но челнинские ребята периодически приезжают в Казань выступать. В других городах нет стендап-движения, к сожалению.

«Когда открывал клуб, мы встречались с Русланом Белым, обсуждали его опыт Stand Up Store, встречались с ребятами из Stand Up Club №1, с Вовой Бухаровым, обсудили, что у них там. Взяли примерно их схемы» Фото: скриншот из видео

«Ого, вы чего, психи?! Прямо в регионе стендап-клуб?»

— Московские коллеги как-то помогали с открытием специализированного клуба в Казани?

— Я стендапом начал заниматься в 2016 году, когда переехал в Казань. И с 2019-го, условно говоря, профессионально, когда здесь открылся клуб. В этот период я успел сняться в Москве в Paramount Comedy, выступал в Stand Up Club №1, много где на разогревах. Это было первое соприкосновение со звездными коллегами. Плюс я уже тогда что-то на YouTube выложил, где-то снялся.

Собственно, когда открывал клуб, мы встречались с Русланом Белым, обсуждали его опыт Stand Up Store, встречались с ребятами из Stand Up Club №1, с Вовой Бухаровым, обсудили, что у них там. Взяли примерно их схемы. Это сейчас клуб есть в каждом городе-миллионнике, а тогда мы были третьими, после Москвы и Питера. И понятно, что для всех это было событие. Люди такие: «Ого, вы чего, психи?! Прямо в регионе стендап-клуб?» Но я всегда буду благодарить Тимура Каргинова, который просто приехал выступить тогда за продажи от билетов. Это чисто человеческие отношения. Мы хорошо общались с ребятами, даже с тем же Нурланом Сабуровым. Сейчас его тяжело будет привезти, но тогда мы могли это сделать. Собственно, я попросил, и Нурлан выступил. Безусловно, злоупотреблять такими вещами нельзя.

— Много казанских комиков, которые стали московскими, и все ли они были связаны с вашим клубом?

— Все. Тимур Хамадуллин, Сашка Гришаев — финалист «Открытого микрофона». Есть Влад Корогодин, они снимался в Outside Stand Up. Не сказать, что он сильно медийный, но чего-то добился.

— А Алексей Соловьев?

— Да, Леха из Елабуги и начинал в челнинском клубе, когда как раз Хасанов делал движуху.

— И какие главные качества необходимы комику, чтобы пробиться?

— К таланту, безусловно, должны добавиться работоспособность и наглость. Плюс, надо отдать должное, у меня жизнь сложилась так, что я могу себе позволить вложиться в творчество, могу позволить снять концерт дорого, например, у себя в Казани. Кому-то из ребят это будет сложно. Много таких нюансов. Но точно есть мощные по потенциалу. Раскроют ли они его? Вот не факт.

— Но вы можете быть продюсером своих резидентов?

— А кто такой продюсер?

— Тот, кто определяет репертуар артистов, тематику.

— Никто не должен определять тематику. Продюсер в стендапе, в моем понимании, — это человек, который затащит тебя на какой-то проект, который организует концерт.

Стендап — это про человека. Когда Тимур Хамадуллин переезжал в Москву, я обзвонил всех и просил: «Вот это классный парень, обязательно его посмотрите». Ходил за продюсерами, чтобы они его заявку из той кучи, которая у них висит, открыли. Дальше Тимур сделал все сам, потому что талантливый, и, когда его увидели, сказали: «Да, пусть приходит». Если бы было плохо, его бы не было. Но я не могу назвать это продюсированием, я просто хотел, чтобы у него все получилось, как и у любого, кто у нас в Казани занимается комедией. Дать площадку, микрофон? Возьмите.

— Недавно приходили с друзьями к вам в клуб на концерт Стаса Старовойтова. И один из них, кто вообще был на стендапе в первый раз, сказал, что ваш резидент Булат Хамурзин, который разогревал Старовойтова, был круче, хотя и московский гость не подвел. Наши люди, получается, не хуже?

— Давайте разберем несколько моментов. Булат — очень хороший комик, талантливый парень. Но, во-первых, он вышел выступать на 10 минут, а не на час. Если вы обратили внимание, скажем, на мой часовой концерт «Внутренний ребенок» на YouTube, то он неплотный. Там сознательно есть моменты, где от шутки до шутки будет дольше расстояние, я в какой-то момент создаю контекст, где-то просто рассуждаю и так далее. Это важно. В какой-то момент вообще уберу шутку, потому что она обесценит мысль. В общем, когда ты работаешь на час, у тебя не будет такой плотности юмора, так скажем, как в 10 минут.

Почему мне не сильно комфортен «Stand Up на ТНТ»? Потому что, когда ты 8 минут на сцене, где каждую секунду шутка, шутка, шутка, ты не успеваешь побаловаться, где-то похулиганить. Мне ближе часовое выступление.

Так вот час Булата вы слушать пока не сможете, а Стаса сможете. Это лишь привожу пример. Булат может собрать зал, но в 10-минутном темпе он не сможет выступать час. Потому что здесь и мысль нужна будет, и чтобы одно из другого вытекало… Это во-первых. Во-вторых, скорее всего, Булат рассказывал свой лучший на тот момент материал, а Стас — то, что написал за последние полгода. В-третьих, когда выходит Булат, у людей вообще нет никаких ожиданий. Ты сидишь и такой: «Вау, ничего себе!» У тебя остается вот это чувство. Много таких нюансов.

Я просто сам с этим сталкиваюсь постоянно… Так что вообще не люблю сравнения. «Последний комик мне понравился больше, чем первый» — что это? Я на разогревах выступал много и постоянно это слышал. И это в какой-то момент тебя просто тормознет, мол, я не хуже них. Поедешь в Москву, выйдешь «на технаре» выступать, когда будет Стас Старовойтов, Нурлан Сабуров, Леха Щербаков, Руслан Белый, и не так, что разогрел их 10 минут, а все по 10 минут, и ты с ними, вот тогда посмотрим…

«Вика, если захочет, напишет глубоко. Просто пока нет потребности, надо больше шуток. Тем более она работает на ТНТ, там вообще потребность такая — не залазьте на броневик» Фото: соцсети

«Есть комики-философы, а есть те, которые: «Скажу все, чтобы вы поугорали»

— А можно как-то классифицировать стендаперов по стилистике, тематике или иначе?

— Смотрите, есть вещи понятные. Скажем, если вы будете говорить с тренером фигурного катания, он вам скажет, что есть оценки за технику, за артистизм и прочее, это регламентировано. Это общепринято для всей индустрии фигурного катания. То, что я говорю, — это я у себя в башке придумал, возможно, любой другой человек думает иначе.

Но каждый комик что-то делает каждый раз по-разному. Условно говоря, есть комедия наблюдения, например: «Вы замечали, как бабушки в автобусах спят?» Ты что-то заметил. Стоит отметить сторителлинг, который частично тоже относится к комедии наблюдений. Все комики делают все, просто у кого-то одно качество преобладает больше остальных. Женька Чебатков невероятно рассказывает истории, это его фишка, Денис Чужой классно поднимает социалку. Да, в его монологах больше социалки, его она волнует, но обязательно будет шутка про пенис. Витя Комаров — семейный комик. Но завтра может все поменяться. Стас Стравойтов был семейным комиком, сейчас — нет.

Так никто не классифицирует юмористов, потому что все зависит от конкретных обстоятельств. Я всегда был легким, выходил и насыпал шуток на разные темы, говорил то, что максимально понятно людям. Изначально, когда я писал, задавался вопросом, а что понравится, и старался делать так. Я так делал, что-то у меня из этого получилось, потом сел и решил, что хочу сделать что-то, чтобы у людей был весь спектр эмоций. И у меня появилась потребность высказаться, затронуть какую-то серьезную тему. Так что в этот раз я такой комик, в следующий — другой. Сейчас я выпущу концерт и сознательно не трогаю никакие тяжелые темы, специально написал легких шуток, чтобы не застревать ни там, ни там. Есть вообще ванлайнеры — шутки в одну строку. Классический человек в этой области — Ваня Ильин.

— Кажется, Александр Долгополов в интервью Юрию Дудю* говорил, что Алексей Щербаков — это все худшее в стендапе, что бы он хотел искоренить.

— Не так. Он говорил, что Алексей Щербаков — это олицетворение всего того, что он не любит в людях, в России и в менталитете в целом. Не в стендапе, а именно в обществе: сексизм, шовинизм, физическая сила, условная пропаганда насилия. Хотя надо понимать, что Саша занимается стендапом и вкладывает в свое творчество смысл, он хочет быть осмысленным, осознанным, плюс это куча рефлексии. А Леха Щербаков хочет угорать. Вот между ними разница.

Мы можем и так классифицировать комиков. Есть комики-философы, а есть те, которые: «Скажу все, чтобы вы поугорали. Я так даже не думаю, но скажу, чтобы вы поржали». Я могу и так, и так сделать, просто надо зрителю дать понять, что происходит.

— Кажется, что тем, кто хочет поугорать, легче найти путь к сердцам зрителя.

— 100 процентов. Вы были на концертах Вики Складчиковой? Понравилось?

— Да, это про поугорать.

— Уморительно, она дышать людям не дает, плотность шуток сумасшедшая. Потом выходишь после концерта, думаешь: «А про что был концерт?» Что-то про эскортницу запомнилось, про вино. То есть посмеялся: «Спасибо тебе, Вика, так кайфово было, вот за этим и пришел». Это не то, что вы потом, сидя на кухне, будете обсуждать.

Но, опять же, по-разному бывает. И Вика, если захочет, напишет глубоко. Просто пока нет потребности, надо больше шуток. Тем более она работает на ТНТ, там вообще потребность такая — не залазьте на броневик.

— Что делать, если твой любимый стендап-комик — это Вася Медведев? Но больше так никто из окружающих не думает.

— Если вам нравится Вася, значит, вы достаточно искушенный человек. Его в свое время называли «комиком для комиков», потому что у него очень нестандартное мышление. Найдите выступления Игоря Тарлецкого, возможно, вам тоже понравится.

Просто для сравнения. Я озвучиваю мысли, которые вам произносить вслух самому себе будет сложно. И когда их проговариваю, чуть-чуть легализую то, что вы в себе считаете пороком. Например, из последнего концерта мне очень нравится реакция у людей, когда я говорю о том, что все были на этих похоронах зимой, когда ты больше мерзнешь, чем скорбишь. И люди такие: «Я не хочу этого слышать!»

А Вася говорит что-то иное, у него всегда абстрактные монологи. Я бы, например, этого не придумал. Когда я выступаю, люди думают: «Блин, тоже так думаю, Артур. У меня такая же мысль была».

— В Москве на стендап-концерте у Складчиковой был аншлаг, а на Медведеве — половина зала.

— Да, так и есть, потому что людям в основном хочется, посмеяться. Или хотя бы поговорить о том, что им понятно. Сергей Орлов сейчас звезда, потому что он отражение народа.

Александр Долгополов Фото: скриншот из видео

«Я знаю, что Лехе Щербакову, Нурлану и Тамби не нравится встречаться с аудиторией «Что было дальше?»

— Нет такого, что это возрастное? Чем старше становишься, тем больше хочется рефлексирующих монологов?

— Долгополов начинал, кажется, в 21 год.

— Но это скорее исключение. Просто здесь вспоминается Руслан Белый, в одном из интервью его ведущая даже хотела закидать камнями за те сексистские шутки, которые он позволял еще во времена Comedy Club. Он отвечал, что говорил это для того, чтобы люди смеялись, зная, что это просто про стереотипы. А сейчас Белый превратился в одного из самых думающих и рефлексирующих комиков.

— Вообще, лично я угорал, что Руслан пока дает интервью лучше, чем выступает. (Смеется.) В том плане, что аудиторию он заработал больше на них, по крайне мере, эмпатией. Дело даже не в том, что он плохо шутил, а в том, что никто не понимал, что он за человек. А когда люди поняли, вдруг стало интересно его творчество, а до этого говорили: «Что-то ты нудишь, Руслан». А оказывается, он умный, глубокий человек, и поэтому интересно, что он скажет.

Комик — это человек, который должен раскрыться для аудитории. Денис Чужой абсолютно раскрыт перед своей аудиторией как человек. Прихожу к нему на концерты, и у меня ощущение, что я могу дружить с каждым в этом зале. Иногда ко мне на концерты приходят люди, которые смотрели мои старые выступления, и я не хочу пересекаться с некоторыми из них никогда, потому что они даже не понимают, что это прикол. Некоторые на полном серьезе думают, что можно поднять руку на женщину, и ржут. А если это не считывается как прикол, я больше не буду этого говорить. Надо фильтровать.

Я знаю, что Лехе Щербакову, Нурлану и Тамби не нравится встречаться с аудиторией «Что было дальше?». И показываться с ней в одном помещении они не хотят. Говорить с ней им будет не о чем в 99 процентах случаев.

— Вы хотите, чтобы у вас на концертах была интеллигентная публика?

— Я ничего не хочу. Пусть публика будет разной. И которая приходит просто поржать, и они приходят поржать. Или те, кто хочет чего-то витиеватого, 16 тысяч отсылок к Гарри Поттеру, пожалуйста, и желательно, чтобы у тебя было что-то про Ирвина Ялома (американский психиатр, писатель — прим. ред.).

— Ваш сольный концерт «Внутренний ребенок», который на YouTube собрал почти 1,5 миллиона просмотров, очень личный на самом деле, не так часто комики на это готовы. Всегда ли аудитория готова к такой исповедальности? Люди пришли поржать, попить пиво, а ты исповедуешься…

— Это просто сложнее делать. Я когда готовил этот концерт, не мог в пятницу-субботу проверять материал, потому что в эти дни люди приходят отдыхать. Более того, многие мой этот концерт выключали, не досмотрев. Вначале я их подводил к тому, что будет, но в целом это были просто шутки. Максимально грязные местами, чтобы они понимали, что дальше может быть грязь. Максимально простые иногда, ведь сначала их надо насмешить.

Здесь так же работаешь: выходишь, «насыпаешь» шуток минут на 10, публика посмеялась и доверяет тебе: «А, ты смешной». И потом, когда ты «несмешной», они не начинают отвлекаться и знают, что ты в любой момент можешь что-нибудь отмочить. Внимание не теряется. Это во-первых. Во-вторых, когда ты пишешь целиковое произведение, его надо проверять целиком. Я очень много времени потратил на то, чтобы написать это так, чтобы люди не грузились. Если обратите внимание, «Внутренний ребенок» состоит из того, что я объясняю что-то людям. Типа сказал про женский алкоголизм: «А чего вы напряглись? А мужской?» Я вижу, что они напрягаются, и снимаю напряжение каждый раз. Повесил и снял. Но снимать напряжение тяжело.

Например, мне говорил продюсер проекта Томас Гайсанов (продюсер Outside Stand Up и Label Smart — прим. ред.): «Артур, есть проблема — ты рассказываешь про тяжелую и грустную тему живо и позитивно. Это сильно диссонирует с тем, что ты говоришь. Потому что в понимании публики, когда ты рассказываешь эту историю, должен быть некий нуар». Я отвечал: «Это не так, но я тебя услышал». И я написал блок о том, почему люди, у которых внутри есть боль, чаще улыбаются.

Ты ищешь вопросы, которые возникают у людей в зале, и видишь проблемы, возникающие в рассказе, и потом на них даешь ответы. По большому счету твоя задача — снять их эмоцию раньше, чем она загонит их в яму. То есть они только начали грузиться, а ты такой: «Да ладно, ты чего? Если что, я жив, пережил это, так что, может быть, ты тоже как-то справишься с этим?»

Задача этого концерта — сделать творчество. Не надо, чтобы люди со мной соглашались. Иногда могу просто сказать какую-то провокационную вещь и хочу заставить людей об этом думать, чтобы они ушли и на самом деле задались вопросом. Например, в конце концерта задаю вопрос: а что у меня с родителями? Что я в себе держу? Или я сделал целый проект — подкаст «Больно смешно» с психологом, где люди задают вопросы, и, пока ищут ответы, им становится легче.

«Как я уже сказал, комедией занимаюсь с 2016 года, и, даже если сравнить количество часов, проведенных на сцене в качестве комика, и количество часов, проведенных с микрофоном на мероприятиях, это довольно большая разница» Фото: «БИЗНЕС Online»

«Представляете, у вас юбилей, а я приду и буду рассказывать о том, что все разводятся»

— Корпоративы у вас часто бывают?

— Да. Я кормлюсь корпоративами.

— Насколько наши местные сильные мира сего разбираются в стендап-индустрии?

— Вообще не разбираются. Просто где-то увидели, подумали: «О, был классный парень, давайте его позовем».

— И как проходят такие выступления? Бывает такое, что весь ваш зритель — три пьяные богатые тетеньки?

— По-разному. Но бывают, конечно, и пьяные. Это отвратительно. Но надо понимать, что я как ведущий мероприятий гораздо профессиональнее, чем как стендап-комик. Как я уже сказал, комедией занимаюсь с 2016 года, и, даже если сравнить количество часов, проведенных на сцене в качестве комика, и количество часов, проведенных с микрофоном на мероприятиях, это довольно большая разница.

Другое дело, что я взял опыт стендапа и наложил его на ведение мероприятий. Я могу перейти в любой момент просто на общение с публикой и иногда даже к материалу не успеваю переходить. И, как правило, люди, которые чуть-чуть хотя бы понимают, что к чему, знают, что меня лучше пригласить как ведущего, чем как стендап-комика. По количеству юмора и по плотности вовлеченности людей будет лучше. 

А то, представляете, у вас юбилей, а я приду и буду рассказывать о том, что все разводятся. С какого хрена вообще? А весь мой последний материал, например, об этом. Или буду говорить про женский алкоголизм? Это же странно. Лучше приду и такой: «У вас юбилей? А это кто? Чем занимается? Как познакомились?» И просто буду на это накидывать шуток. Что вам будет интереснее? Вам смешно, а это еще и про вас. Так я веду мероприятия, поэтому со стендапом на корпоративах выступаю в десятки раз меньше, чем как ведущий.

— Есть московские звезды, которые наиболее популярны в Татарстане на корпоративах?

— Вот кто популярнее как стендап-комик, те и любимчики. Хотя Азамат Мусагалиев здесь самый частый гость, потому что он очень смешной и по менталитету ближе, даже по говору, есть что-то родное у казахов. Мне, кстати, постоянно пишут, когда приеду в Алма-Ату. Некоторые вообще думают, что я казах. Им пофиг, что нет.

— Есть комики, которых мы знаем по именам, но их вообще не приглашают на корпоративы, потому что они совсем не про это?

— Да, Саша Долгополов, Денис Чужой. Не представляю, чтобы они выступали на корпоративах.

— Перед первыми лицами Татарстана приходилось выступать?

— Выступал. Было нормально. У меня есть истории, но, думаю, их нельзя публиковать. Приходит ли кто-то в наш клуб? Конечно. Не буду называть имена. Но вообще, да, людей из числа первых лиц много, они любят посмеяться, вполне адекватно.

Знаете, предвосхищая ваш возможный вопрос, иногда спрашивают: стендап — это молодежная или не молодежная вещь? Для меня это все равно что спрашивать: «А музыка — это для кого?» Смотря какая музыка. Здесь то же самое. Есть молодые и агрессивные комики, а есть интеллигентный Михаил Шац*. На него будут ходить и радоваться, публике будет казаться, что это очень интеллигентно. Для некоторых людей достаточно убрать мат, чтобы они решили, что это интеллигентно.

«Чувство юмора мне надо свое. Я бы хотел, чтобы оно у каждого было свое» Фото: Оксана Король

«Что меня спасет в кабаках? Как бы плохо ни шло, достану блок о здоровье…»

— Позовете родителей на свой концерт?

— Отец был на моем концерте с матом и прочим, смеялся. Подозреваю, что он следит за тем, что я делаю на YouTube. Я сейчас выпустил там старый материал, и он мне сильно не нравится. Но что сделал, то сделал. Отношусь к этому как к фотографии: ну вот таким я был в 2018 году.

— А еще у вас на YouTube-канале висит тизер нового концерта «Черный татарский».

— Я его уже снял, он должен был выйти пару недель назад. Это все, что нужно знать об организованности комиков. По прошлому концерту «Внутренний ребенок» я вижу, что у людей есть запрос: «Давай, Артур, еще что-нибудь о переживаниях, с упором на психологию». Я такой: «Нет. Навалю грязных шуток, наговорю отвратительных вещей». Специально назвал концерт «Черный татарский».

У этого концерта другая цель — чтобы было очень круто снято. Достойно, с нормальными шутками, которые работают. Это тот юмор, который нужно в пятницу, когда люди идут пиво пить, доставать из арсенала. Что меня спасет в кабаках? Как бы плохо ни шло, достану блок о санатории, о здоровье, о том, как мы ходим друг к другу в гости. Такой бытовой тип шуток, всем понятный, без внутренних кризисов. И там много черных, грязненьких шуток. Но тоже есть проблема: есть некоторые блоки, которые были записаны до февраля 2022-го, например, безобидная часть о том, что надо повышать призывной возраст в стране. Кто бы мог подумать? И сейчас не знаю, вырезать его или нет? Там шутки, на которые смешно реагирует публика. Буду думать.

— Сколько раз вы были в эфире «Stand Up на ТНТ»?

— Два раза.

— Почему так мало?

— Объясню, как это работает. Тебя приглашают, говорят: «Мы готовы тебя снять, показывай, что у тебя есть». Прихожу: «Это доделай, допиши». Хорошо. Ты все сделал, но… теперь это не работает. Опять переделывать надо. Так ты ходишь, доделываешь монолог. Тебе говорят: «Все, мы снимаем, приноси следующий». Если не пришел и не принес, ну ладно, не пришел. Завтра приду и скажу: «Я готов, принес материал». Ответят: «Все, давай впишем». Сколько захотел, сколько доделал, столько и снял. Но, будь добр, сделай так, как нужно ТНТ. Придешь еще, тебя с удовольствием снимут, но напиши, пожалуйста, материал по их лекалам.

— То есть сегодня стендап-комик спокойно может прожить без эфиров на ТНТ.

— Вадима Постильного знаете? Как думаете, много он собирает людей? Нет. А снял он там офигеть сколько монологов. Всегда думаешь: «Иду на ТНТ, зачем?» Я себе ответил так: «Хочу получить опыт, потому что аудиторию, такую, чтобы ездить с концертами, там не соберу точно». Это не те рейтинги. Заработать денег? Извините, на корпоративе одном заработаю столько же, сколько они мне заплатят за целый монолог, с которым нужно долго работать. То есть тоже нет смысла.

Там надо все положить на алтарь. На ТНТ скажут: «Артур, сними, пожалуйста, три монолога в следующем сезоне». А я не хочу, например, потому что мне тогда надо только этим заниматься. Когда я записывал монологи на ТНТ, то параллельно выпустил концерт «Внутренний ребенок». Естественно, вопросы были: «Артур, ты туда час записал, да? А здесь почему только один монолог за сезон сделал?» Я принес «Внутреннего ребенка», мол, у меня есть материал. Ребята объяснили, что эту позицию зритель не разделит, это неинтересно. Хорошо, если им неинтересно, тогда сниму это в другом продакшене, на Outside Stand Up. Он выходит там, через полгода мне звонят тээнтэшники же, покупают этот концерт и показывают по телевизору.

Но понимаю их. Им надо: шутка, шутка, шутка… Мне сейчас это неинтересно. Их зритель просто сидит перед телевизором, ест, и ему надо так, чтобы он отошел в туалет, вернулся и смог продолжить слушать тебя. Он не будет следить за историей.

Кроме того, если сегодня у себя на YouTube-канале собрать 100 тысяч подписчиков, это позволит тебе собирать плюс-минус в каждом городе от 60 до 150 человек на концерте. А если ты соберешь 500 тысяч подписчиков, то еще больше. Это более сложный и дорогой путь, но это не Артур из «Stand Up на ТНТ». Однако сам путь тоже прикольный.

— Назовите пять лучших комиков России прямо сейчас.

— Я бы лучше у каждого комика взял что-то свое. Можно так?

Хотел бы уровень критического мышления как у Руслана Белого. С ним даже разговаривать невозможно, он как будто специально все, что ты говоришь, подвергает сомнению. Это черта комика. Наверное, хотел бы уверенность в себе Сергея Орлова, который провел большую внутреннюю работу над собой. Он звезда в хорошем смысле слова, и он это знает. Это подкупает, у него нет страха: «А не фигню ли я сказал на сцене?» Но это больше надо с терапевтом работать, чем на сцене «Открытых микрофонов».

Хотел бы, наверное, работоспособность Виктории Складчиковой. И взял бы популярность Нурлана Сабурова и доходы Вячеслава Дусмухаметова (креативного продюсера ТНТ — прим. ред.). Так можно оставить? (Смеется.)

— Но вы не сказали, у кого взять чувство юмора.

— Чувство юмора мне надо свое. Я бы хотел, чтобы оно у каждого было свое. Например, мне нравится Тарлецкий и Медведев, но как раз по причине того, что я так не сделаю. Некоторые вещи даже не рискнул бы сказать. Подумал бы, что это чушь, а они говорят со сцены. И это реально чушь, но это так смешно. О! От Кости Пушкина хотел бы интеллект еще.

— У вас какое место в топе российских стендап-комиков?

— Я вхожу в топ-100 точно. Но не факт, что в топ-90.