«Роза Хайруллина спросила меня, стоя рядом с отцом: «Жив ли драматург Рабит Батулла?»

Байбулат Батуллин: «Мне предложили снять дебютный фильм в студии Bosfor pictures, и в итоге мы объединили «ядэч» с историей о пожилых людях»

«С точки зрения бизнес-подхода, наверное, нужно было выбирать местом действия русскую деревню»

— Байбулат, из трейлера картины мы узнаем, что в центре сюжета история мальчика Ильхама, который проводит лето у дедушки и бабушки в деревне. Вместе они играют в игру «Бери да помни», благодаря которой начинается череда исполнений желаний, меняющая как жизнь этой семьи, так и всей деревни. Как пришли к тому, что стоит разрабатывать эту историю?

— Как помню, еще в 2015 году я записал себе в заметках, что можно снять фильм, основанный на игре в «Ядэч» («Бери да помни»). Тогда были другие главные герои и сеттинг. А еще у меня была задумка о романтической комедии о пожилой паре. Мне предложили снять дебютный фильм в студии Bosfor pictures, и в итоге мы объединили «ядэч» с историей о пожилых людях.

— Почему для вас было важным снять фильм на татарском языке?

— Когда появилась эта идея, было понятно, что она могла бы реализоваться в любой деревне. И с точки зрения бизнес-подхода, наверное, нужно было выбирать местом действия русскую деревню. Но тут важно отметить, что это не только мой дебют, но и полнометражный дебют киностудии Bosfor pictures: мы вместе с генеральным продюсером студии Иваном Яковенко пришли к решению, что дебютное кино должно быть максимально личным и искренним. Тогда стало понятно, что мы будем это снимать в татарской деревне.

Нужно отметить, что будет дубляж. Аудитория широкого проката будет смотреть фильм в русском дубляже. Мы делаем его в студии, которая дублировала такие проекты, как «1+1», «Джон Уик», «Миньоны», «Шрек» и так далее. Наш фильм — это уникальный проект в том смысле, что обычно при дубляже сзади не сидит автор фильма и никак не комментирует процесс. У нас было два варианта: сделать весь фильм с артистами дубляжа, без моего участия. Как бы представить, что я иностранец, который отдал на дубляж свое кино. Тесты показали, что это очень интересно и классно, но теряется аутентика. Решили, что артисты будут озвучивать сами себя. Поэтому можем не переживать, татарская изюминка останется и в версии с русским дубляжем. И, конечно, будут сеансы на языке оригинала с субтитрами.  

«Первые зрители — съемочная группа. У нас съемочная группа была как лаборатория. Оператор и художник — соавторы фильма. Мне важен был взгляд со стороны»

— Что еще важно было показать в картине с точки зрения аутентичности?

— Я не ставил такой прямой задачи. Я просто старался поделиться чем-то личным и интересным. Первые зрители — съемочная группа. У нас съемочная группа была как лаборатория. Оператор и художник — соавторы фильма. Мне важен был взгляд со стороны. Помогали увидеть что-то новое в привычной мне среде, на которую мы обычно не обращаем внимания. Например, Марфа Гудкова, художница-постановщик, очень радовалась тому, что у нас в деревнях много старых домов в синем цвете. Казалось бы, для нас в этом нет ничего сверхъестественного.  

Я старался поделиться необычными аттракционами из своего детства: папа действительно развлекал нас игрой на зеленом луке и сшил игрушечную мышку из носка. Он читал сказку про мышонка, и в какой-то момент из грудного кармана выползала мышка, оживал главный герой сказки. Это были, по сути, перформансы от отца. И мышка, с которой играет Расим в кадре, и есть та самая, сшитая 35 лет назад.

— Вы сказали несколько слов о деревне. Уточните, на какой локации велись съемки?

— Съемки велись в Рыбной Слободе. Я, на удивление, до фильма ни разу там не был, хотя много ездил по Татарстану. Как только мы оказались в деревне Малый Ошняк, каждый почувствовал, что это то, что нам нужно. Кроме того, первым, кого мы встретили, оказалась Резеда-апа, глава деревни. Мы сразу же нашли общий язык, нас тепло встретили. Вся съемочная группа благодарна жителям деревни и руководству района. А когда мы с Розой Хайруллиной впервые ехали на объект, она вдруг вспомнила, что, когда ей было 15, она ездила от училища копать свеклу в эту деревню. Такое мистическое совпадение.

— Сколько времени у вас ушло на производство картины и какие основные сложности можете выделить в этом процессе?

— В декабре 2021 года у нас началась работа над сценарием, дальше 15 августа 2022 года начали снимать и сняли за 20 смен. Когда я писал, не думал о том, что мы будем снимать прямо этим летом. Но в итоге поняли, что игра стоит свеч, и попробовали рискнуть. Если бы все отложилось на следующее лето, возможно, вообще ничего не сняли бы.

«Дедушка нашелся, хотя все это время был перед носом» 

— Кстати, как удалось привлечь к фильму звезду масштаба Розы Хайруллиной?

— Она достаточно быстро ответила на СМС, мы созвонились, я рассказал об истории и как ее себе представляю. Дальше у нас состоялась еще одна личная встреча, после этого приняли решение, что будем работать вместе.

«Мне хотелось собрать как можно больше необычных людей в кадре и за кадром. Как же круто, когда на площадке встречаются Роза Хайруллина и Суфия Хайдаровна из ролика «А я думала, сова»

— Другую главную роль в картине исполняет ваш отец, литератор Рабит Батулла. 

— Дедушку как персонажа мы списывали с моего отца. При этом, когда начали искать актера, только в шутку размышляли о том, что мой отец сам должен сняться. Искали героя в Казани, в Набережных Челнах, дошли до Башкортостана. И в какой-то момент поняли, что на эту роль никого нет. А скоро съемки, уже Роза приехала в деревню, художники занимаются интерьером дома. То есть процесс идет, а у нас нет дедушки. Роза говорит: «Ты так часто говоришь, что у тебя все основано на взаимоотношениях твоих родителей. А кто они, покажи своего отца?» Я часто снимаю своего отца на видео, показал ей, и она ответила: «Какой крутой. Хочу с ним познакомиться, какое у него интересное лицо».

У нас была встреча-знакомство. Мы вдруг поняли, что между ними есть химия. При этом я никогда не называл имени своего отца вслух. И вдруг Роза спросила меня, стоя рядом с отцом: «Жив ли такой драматург — Рабит Батулла?» И я ей ответил: «Вот он, рядом с вами». Выяснилось, что первый спектакль, в котором участвовала Роза, как раз был по пьесе отца «Прости меня, мама» («Кичер мине, әнкәй») в театре Камала. Вдруг отец тоже вспомнил Розу: «Ах, это вы потом перешли в русский ТЮЗ». У них опять начались общие воспоминания. Стало ясно — дедушка нашелся, хотя все это время был перед носом.

— Как бы вы в целом описали актерский состав картины?

— У меня была какая-то внутренняя задача — не брать профессиональных артистов. Несмотря на то что Батулла в 60-х годах окончил Щепкинское училище, все равно он не строил актерскую карьеру. Нияз Мубаракзянов, который играет Ришата, вообще живет в деревне и занимается проводкой интернета. Алмаз Хамзин, который играет председателя, тоже не актер. Несмотря на то что он эстрадный артист, который много бывал на сцене и продолжает вести концертную деятельность, это все равно другая пластика. Сирень Байрамов вообще кумир детства, просто по типажу и бэкграунду попадал на все 100. Я счастлив, что он снялся у нас.

Мне хотелось собрать как можно больше необычных людей в кадре и за кадром. Как же круто, когда на площадке встречаются Роза Хайруллина и Суфия Хайдаровна из ролика «А я думала, сова».

«Для меня все участники являются соавторами. Сценарий по своему стержню остался таким, как на бумаге, но форма совсем не похожа на то, что было написано. Часто мы писали персонажа, а потом понимали, что не только текст, но и сама сцена не ложится»

«Если аудитория проголосует временем и рублем, то по закону рынка дальше будет больше фильмов с татарской начинкой»

— Насколько актерский состав картины повлиял на процесс кинопроизвдства?

— Для меня все участники являются соавторами. Сценарий по своему стержню остался таким, как на бумаге, но форма совсем не похожа на то, что было написано. Часто мы писали персонажа, а потом понимали, что не только текст, но и сама сцена не ложится. То есть по смыслу ее нужно оставить такой, как есть, но делать совершенно по-другому. У нас была более жанровая история, но в процессе поняли, что нужно уйти от сериального многокадрового подхода. Видимо, потому что я много работал на сериалах. Как-то устал от этого, хотел совсем по-другому. И это был своеобразный поиск киноязыка. Концепция такая: как будто мы нашли случайную деревню, заглянули туда, видим семью и чуть-чуть за ними наблюдаем.

А еще нужно понимать, что сценарий был на русском написан. Мне, например, легко переходить на татарский. Я обычно давал артистам русский текст, они улавливали смысл и своими словами говорили об этом на татарском. Это был интересный опыт.

Розу смело можно считать соавтором, мы с ней, с оператором Максом Аркатовым и художником-постановщиком Марфой Гудковой вместе много обсуждали наш фильм и допридумывали. Если бы вместо Розы оказалась другая актриса, был бы другой фильм.

 — Обычно о новом татарском фильме мы узнаём еще на стадии возникновения идеи. Здесь же в Татарстане узнали о нем, увидев трейлер готового кино. Правильно ли мы понимаем, что Татарстан никак не принимал участие в финансировании? Как вам в таком случае удалось снять свой первый полный метр на национальную тематику?

— Да, фильм снят без финансовой поддержки республики. Понятно, что мне повезло и студия Bosfor pictures рискнула, сняв за свои деньги кино с «татарской начинкой».

— Рассчитываете ли вы заработать на фильме?

— Я мечтаю, чтобы фильм заработал. Да, наивно и романтично. Но объясню почему. Это не столько ради обогащения создателей, ведь мы знаем, что на авторском кино не заработать. А вот в чем заключается зерно моей мечты.

В Татарстане часто рассуждают про татарстанское кино, про татарское кино. Чтобы оно появилось, нужно, чтобы татарское кино заняло свою нишу в индустрии. Сейчас будто нам дали шанс, и это проверка на спрос. Почему-то прокатчики Arna media и «Атмосфера кино» поверили в кино, снятое на татарском языке. Если аудитория проголосует временем и рублем, то по закону рынка дальше будет больше фильмов с татарской начинкой. Поэтому нам важно доказать, что зрители ходят на такое кино.

«Я мечтаю, чтобы фильм заработал. Да, наивно и романтично»

«Сейчас не просто задача рассказать о фильме. Классно было бы, чтобы посмотрели кино, пришли в кинотеатр»

— В 2017 году вы уже привозили на фестиваль «Короче» короткометражный фильм «Половинки» и даже стали лауреатом, получив приз «За лучший сценарий». Эта лента также участвовала в конкурсе короткого метра «Кинотавра» и вошла в лонг-лист номинации «Лучший короткометражный фильм» премии «Золотой орел». Какую цель вы преследуете, участвуя в этих фестивалях?

— Если говорить про мой опыт с короткометражными фильмами, то, к примеру, «Кинотавр», «Короче» — это площадка-трамплин для тех, кто хочет попасть в индустрию. Как только ты попадаешь туда, продюсеры видят твою работу и приглашают на проект. Плюс возможность увидеться, провести классно время, посмотреть, какое кино снимают коллеги.

У полного метра такая же история. Хочется показать фильм профессионалам и получить оценку, посмотреть работы коллег. А еще это своего рода рынок, который может помочь в продвижении фильма.

— В 2013 году после съемок «Сокровища О.K.» вы записывали для продюсера комментарий для «документалки» о фильме, и ролик «про сову» завирусился в сети. Планируете ли использовать этот опыт для промоушена новой ленты?

— Мы выложили ролик, но он не выстрелил сразу. Фильм прошел, и только через полгода произошел случайный бум ролика. Это непродуманная штука, которая в итоге не сработала на фильм. Сейчас не просто задача рассказать всем о фильме. Классно было бы, чтобы посмотрели кино, пришли в кинотеатр. Это задача со звездочкой, с которой не каждый блокбастер справляется. Я пока смотрю на это наивно-оптимистично и верю, что можем доказать: ведь на татарские концерты и спектакли народ ходит.

Мне кажется, промоушен можно будет обсудить только после того, как пройдет прокат. Предлагаю в преддверии релиза на стримингах еще раз встретиться и поговорить.

«Каждый по-своему определяет коммерческий успех. Я считаю, что шанс есть. Давайте настроим себя на позитив и прочитаем мантру: «Конечно, конечно, конечно-о-о, региональное кино может быть успешным, будет успе-е-ешны-ы-ым»

— Может ли фестивальное и региональное кино сегодня стать коммерчески успешным в нашей стране?

— Каждый по-своему определяет коммерческий успех. Я считаю, что шанс есть. Давайте настроим себя на позитив и прочитаем мантру: «Конечно, конечно, конечно-о-о, региональное кино может быть успешным, будет успе-е-ешны-ы-ым» Каждый день, утром натощак и перед сном.

— Кажется, что проблема проката сегодня в том, что зрители привыкли ходить в кинотеатры на комедии и блокбастеры?

— Ситуация в целом с прокатом по всей России сложная. Учитывая, что есть куча стримингов и сложно выйти из дома, поехать в кинотеатр, припарковаться, заплатить денег за попкорн. Столько трат энергии и денег, что проще, наверное, посмотреть дома на удобном диване.  

— В начале лета в прокат вышел фильм Ильшата Рахимбая «Микулай», действие которого также происходит в татарской, кряшенской деревне. Думаете, у вашего поколения татарских режиссеров будет более счастливая судьба, чем у ваших предшественников?

— Мы с Ильшатом давние приятели. Я знаком с ним с 2003 года. Я его могу назвать своим наставником. Когда мы в студенческие и школьные годы были в молодежной организации «Cәләт», Ильшат снимал свои фильмы. Он был для нас примером, мы подражали его стилистике. За его проектами я слежу, «Микулая» видел на этапе черновой сборки.

Не знаю, пока ощущение, что это единичные, случайные истории. Если бы каждый год выходил в прокат хотя бы один такой фильм — тогда можно было бы говорить о феномене татарского кино. Если задуматься — это вполне реально. Ильшат доказал, поставив на кон буквально все. То есть этот самый сложный и первый шаг сделан. Нам важно услышать зрителя. Пересмотри «Микулай» теперь в сети, напиши рецензию и поставь оценку. Глядишь, и будет тот самый феномен. Правда, еще нужно 10 активно действующих «Ильшатов», и появится феномен. В целом звучит как что-то реальное. Но хотим ли мы этого феномена по-настоящему?