«Рублю ничего не мешает падать»: идем к 120 за доллар?

Российский рынок вступает в новую деловую неделю, что называется, без раскачки. На открытии торгов в понедельник курс доллара впервые с 23 марта 2022 года превысил 100 рублей, а затем и 101 рубль Фото: © Павел Бедняков, РИА «Новости»

Доллар улетел за 101 рубль

Российский рынок вступает в новую деловую неделю, что называется, без раскачки. На открытии торгов в понедельник курс доллара впервые с 23 марта 2022 года превысил 100 рублей, а затем и 101 рубль. Евро преодолел отметку в 110 рублей, а юань укрепился на отметке 13,7 рубля. Пожалуй, с учетом уверенного роста доллара в минувшие недели (который не остановили ни рекордные продажи юаня, ни решение ЦБ прекратить покупки валюты в рамках «нефтяного правила») доллар за 100 рублей был лишь вопросом времени. Теперь на первый план встает вопрос, что будет дальше. Тем более что предпосылок к развороту не видно.

За несколько минут до преодоления психологической отметки в госагентстве «ТАСС» появилась колонка помощника президента РФ Максима Орешкина. Грубо говоря, там два ключевых тезиса: российской экономике нужен крепкий рубль, а в ослаблении национальной валюты виноват Центробанк РФ, который проводит слишком мягкую денежно-кредитную политику. Главная причина ослабления рубля — сокращение торгового баланса. Экспорт уступает импорту, спрос на валюту растет, возникает дефицит, и она дорожает. Орешкин убеждает, что все еще образуется: рост цен на нефть и продовольствие принесет в страну валюту, а нынешний курс «неизбежно» сократит импорт.

Дальше интереснее. Как подчеркнул Орешкин, спрос на валюту разогнали кредиты компаний и населения. «Основной источник ослабления рубля и ускорения инфляции — мягкая денежно-кредитная политика. Центральный банк обладает всеми необходимыми инструментами, чтобы нормализовать ситуацию уже в ближайшее время и обеспечить снижение темпов кредитования до устойчивых уровней», — указал Орешкин и добавил, что слабый курс негативно влияет на реальные доходы населения и мешает структурной трансформации экономики.

Рост реальных доходов — это одна из главных задач, которую ставит перед кабмином президент РФ Владимир Путин. И пока похвастаться тут нечем. В I квартале рост реальных доходов составил мизерные 0,1%, а впереди почти неизбежный рост инфляции.

Примечательно, что в колонке Орешкина ни слова о действиях минфина. Получается, ведомство Антона Силуанова все делает правильно? Сам министр, напомним, в начале августа еще раз повторил мантру о том, что курс рубля плавающий, а укреплять его специально не планируется.

Как подчеркнул Максим Орешкин, спрос на валюту разогнали кредиты компаний и населения: «Основной источник ослабления рубля и ускорения инфляции — мягкая денежно-кредитная политика» Фото: «БИЗНЕС Online»

Валютный кризис выльется в долговой?

Вероятно, совсем скоро правительству все-таки придется отойти от своего золотого правила. Интервенции, к слову, уже начались, но пока скромные. 9 августа ЦБ объявил, что до конца года прекращает запланированные ранее покупки валюты (читай: юаня). «Решение принято в целях снижения волатильности финансовых рынков», — пояснил регулятор. Говоря проще, Банк России перестал закупать валюту, чтобы на рынке ее было больше. Правда, ситуацию это никак не исправило. Но сегодняшнее выступление Орешкина выглядит как руководство к действию.

«Конечно, низкий курс рубля в моменте и вызывает рост доходной базы бюджета страны и корпораций-экспортеров, но не менее важный аспект — ценовая стабильность в экономике. А учитывая структуру экономики, где значительный вес имеет импорт, девальвация рубля активизирует эффект импортируемой инфляции, и цены со временем растут по всей цепочке, а это негатив для реально располагаемых доходов населения. Тем более что высокая волатильность курса затрудняет процесс планирования бизнес-процессов, да и ожидания корпораций и частного сектора ухудшаются», — рассуждает о последствиях провала рубля «БКС Экспресс».

По мнению агентства, у Банка России есть несколько вариантов исправления ситуации, в том числе ужесточение ограничений на вывод капитала для экспортеров и резкое повышение ключевой ставки на заседании в сентябре. 

Нынешний валютный кризис в России — второй по силе после кризиса 2015 года, пишет в своем телеграм-канале Spydell_finance финансовый аналитик Павел Рябов. По его словам, ослабление рубля может спровоцировать серьезные проблемы на долговом рынке. Экономические агенты придут к выводу, что рублевые облигации с текущей доходностью не компенсируют риски девальвации. Еще 8 августа минфин РФ анонсировал размещение двух типов облигаций: первое «провалилось», а второе прошло «с существенным дисконтом», напоминает Рябов. Под серьезным ударом могут оказаться государственные и корпоративные облигации, пишет Рябов.

«Валютный кризис провоцирует долговой кризис, который может оказать драматические последствия, как через разгон стоимости обслуживания долгов, так и через разрывы ликвидности. Однозначно это нанесет удар по инвестиционным перспективам бизнеса со всеми вытекающими последствиями», — уверен аналитик.

К валютному кризису привел в том числе перевод торговли в национальную валюту и валюты нейтральных стран, рассуждает Рябов в другом посте. Почему? Санкции практически полностью отрезали российскую экономику от внешнего фондирования в недружественной валюте, но торговля и в долларах, и в евро продолжилась. До начала СВО 98% внешних обязательств РФ были в недружественных валютах, теперь эти внешние обязательства надо исполнять. «По мере погашения <…> требуется валюта, которую можно взять из собственных резервов, как например, кубышка „Сургутнефтегаза“ или из текущих торговых и финансовых операций. Не у всех есть „кубышка“, российские банки [работают] в режиме закрытия обязательств по валюте недружественных стран и кредитование крайне затруднено. Внешние заимствования в долларах и евро практически полностью исключены», — пишет Рябов. Он приходит к выводу, что обвал рубля не решит нынешнего валютного кризиса: торговый баланс вырастет, но расчеты в долларах и евро — нет, и притока валюты не будет.

«Даже если ЦБ РФ повысит ставку, не факт, что это сможет сильно укрепить рубль, во многом из-за того, что российский рынок стал более закрытым. А вот долгосрочных последствий повышения ставки для экономики не избежать: высокая ставка — это всегда нагрузка на бизнес и снижение спроса», — рассуждает профессор НИУ ВШЭ Евгений Коган.

«Для граждан 100 рублей за доллар означает естественный дополнительный разгон инфляции. Ну отступит он до 98 к концу месяца, но проблема в том, что происходит перенос ослабления курса во внутренние цены и добавятся инфляция» Фото: © Алексей Филиппов, РИА «Новости»

«Инфляция по итогам года, думаю, составит где-то 6 процентов легко»

В беседе с «БИЗНЕС Online» эксперты комментируют стремительное падение рубля и рассуждают, что будет дальше и какие последствия ждут российский рынок. 

Дмитрий Голубовский — аналитик, эксперт по финансовым рынкам:

— С точки зрения логики анализа может вырасти до максимумов прошлого года. Если смотреть курс Московской биржи, это 120 рублей за доллар. Потому что в принципе рублю ничего не мешает падать до тех пор, пока Центральный банк не вмешается или не будут приняты какие-то регуляторные решения, которые это падение остановят.

Я считаю, что это (мягкая денежно-кредитная политика — прим. ред.) может быть лишь одним из факторов [ослабления рубля]. Я бы не считал, что она слишком мягкая. Просто в последнее время, во-первых, слишком много послаблений по экспортерам сделали, по репатриации экспортной выручки. И последнее, что было, даже разрешили выручку, которая по госконтракту и межгосударственным соглашениям получена, оставлять за рубежом. Не знаю, с чем это связано, может быть, с вопросами финансовой логистики.

Второй фактор — политический. Последняя волна падения началась с известных событий середины лета, когда у нас был мятеж, и, собственно говоря, с тех пор она и идет. Поэтому, сколько бы мы ни отрицали влияния политических причин на курс, они есть. Потому что в любой какой-то подобного рода ситуации, в которой ясно, что задействованы не только те действующие лица, которые были на виду, кто-то выигрывает, кто-то проигрывает. Поскольку кто-то проигрывает, кто-то выходит с деньгами на выход из страны, наверное, это тоже играет свою роль. Потому что отрицать отток капитала невозможно, он есть. Здесь ситуация, когда нужно просто вмешиваться регуляторам.

Для начала [финансовые власти] попытаются уболтать эту ситуацию, начнут выступать с какими-то словесными интервенциями, что курс оторвался от фундаментальных значений и так далее и так далее. Но я считаю, что все равно понадобится принимать какое-то активное вмешательство в торги. Грубо говоря, Центральному банку придется продавать валюту или временно вводить какие-то нормы, которые обяжут экспортеров продавать валюту. Потому что когда такой сильный тренд ослабления и если у меня есть валютная выручка, то я просто не буду ее продавать и так будут делать все. Это ситуация коллективного поведения. В рублях же можно спекулировать, не только покупая валюту. В рублях можно спекулировать, зарабатывая ее, но не продавая. Но сейчас, пожалуйста, именно такая ситуация и ситуация, в которой можно принять меры к вынужденной продаже валютной выручки. А ужесточение кредитной политики будет, я думаю. Ставку еще на 1 процент поднимут, но это не то, что внесет какой-то решающий вклад в то, что ситуация будет стабилизирована. Я думаю, здесь нужны какие-то меры такие административно-принудительного характера.

Что означает для людей нынешний курс? Это рост цен, вклад в инфляцию, потому что если до 90 еще можно было как-то адаптироваться, то сейчас инфляционное давление, очевидно, начнет расти. Так что, да, цены вырастут, и они зададут некий импульс к росту всех прочих цен, которые напрямую с импортом даже не связаны. Потому что цены подтягиваются в сильной диспропорции и не могут существовать на рынке потребительских товаров, тем более что импортных каких-то компонентов довести можно много. Упаковка у нас так или иначе с импортом связана. Это не мгновенный процесс, конечно, цены будут догонять еще где-то полгода, реагировать на это падение рубля, потому что рынок такая штука — запасы еще старые есть, которые были куплены при другом курсе и так далее. Инфляция по итогам года, думаю, составит где-то 6 процентов легко. Если сейчас у нас 4 процента с копейками несколько месяцев, даже если в годовом выражении смотреть, с учетом высокой базы, как это было в прошлом году, она 4 с чем-то процентов сейчас, я думаю, что до 6 разгонится из-за вот этого падения рубля.

Продавать ли доллары сейчас? Я в данном случае всегда советую не идти против тренда. Если вы видите, что тренд падает, то не продавать. Как только появится явное движение в обратную сторону (а для него должен быть повод, какие-то решения, которые его сопровождают), вот тогда можно пойти и продать. Причем это движение может быть резким, может быть курс даже хуже, чем сейчас, этого нельзя исключить. Но по крайней мере вы будете совершать сделку на основании какой-то реальности, а не просто потому, что вам кажется, что настал удобный случай. Мне не кажется, настал удобный случай, если честно. Я вижу такие картинки, предполагаю, что движение будет продолжаться. Это то, что я сейчас вижу на графике.

Никита Масленников — ведущий аналитик центра политических технологий:

— Думаю, ближе к концу месяца налоговый период немного притормозит падение рубля. Кроме того, мне кажется, основные факторы уже реализовались и наступает время плавного слабого разворота тренда — несколько лучше стали (если сравнивать полугодие и июль) показатели платежной и торговой балансов. Есть факторы цен на нефть, они еще не сыграли в полной мере. 

Я бы не сказал, что у нашего Центробанка слишком мягкая денежно-кредитная политика. Она у нас, наоборот, стала жесткой. Все-таки на 1 процентный пункт повысить ставку — это достаточно серьезный разворот. Очевидно, что 15 сентября ставка опять будет повышена, вопрос — на сколько. Все будет зависеть от того, как станет развиваться ситуация с инфляцией. Потому что одна из главных проблем ослабления курса рубля — это перенос ослабления во внутренние цены. Ситуация на валютном рынке тоже непростая, так как ослабление курса рубля диктует повышение рублевой цены импорта при растущем спросе. 

Для граждан 100 рублей за доллар означает естественный дополнительный разгон инфляции. Ну отступит он до 98 к концу месяца, но проблема в том, что происходит перенос ослабления курса во внутренние цены и добавятся инфляция. А раз добавляется инфляция, ужесточается денежно-кредитная политика Центрального банка, что хорошо для сбережений, но не очень хорошо для тех, кто собирается кредитоваться, будь это бизнес или физические лица.   

Признаки небольшого улучшения ситуации тоже просматриваются — рублю поможет нефть. Вопрос тоже неоднозначный, потому что при растущей нефти рубль укрепляется, но мировая экономика начинает притормаживать и в результате через какое-то время произойдет сокращение российского экспорта нефти. Собственно, неожиданностью это не стало. Предполагалось, что перейдет через этот психологический рубеж в 100 рублей за доллар. Действия Центробанка понятны и предсказуемы: не будет выходить на рынок по покупкам валюты, продолжит продавать, может быть, увеличит продажу валюты, чтобы дефицит покрыть. У правительства впереди, возможно, корректировка или приостановка действия бюджетного правила.

Михаил Делягин — экономист, публицист, директор Института проблем глобализации

— Что будет с курсом рубля дальше, бессмысленно кого-либо спрашивать, кроме людей из ЦБ, может, из администрации президента. Действительно, курс рубля определяется балансом спроса и предложения на валютном рынке. Но предложение валюты и рублевый спрос на валюту в основном определяется Банком России. 

Что будет происходить с рублем, надо спрашивать у госпожи [председателя ЦБ Эльвиры] Набиуллиной. Поскольку все это может приобретать негативный политический характер, администрация президента в какой-то момент может обратиться к президенту: «Смотрите,  у нас вас заговор против вас организуют. Пытаются вызвать всеобщее негодование». Тогда президент снимает трубку и вежливо спрашивает у Набиуллиной: «А что там за бардак на валютном рынке? Меня от стратегических вопросов отвлекают». Пусть доллар падает, как муха, пришибленная газетой «Правда». Сейчас Банк России должен изменить рублевый тренд, рубль должен потихоньку укрепляться. Впереди сентябрьские выборы, до которых можно поукреплять, а потом он снова ослабнет, чтобы пополнить бюджет. А под президентские выборы его можно и до 80 довести. Это если Банк России работает на президента. Но если он по каким-то своим причинам решит работать против него, тогда динамика курса будет другой. И мы ее тоже увидим. 

Господин Орешкин мыслит как: если Банк России завалил рубль, значит, слишком много рублей на рынке, а если их много, следователньо, у нас избыток в экономике. То, что валютный рынок и экономика — разные вещи, и деньги, которые работают в сфере валютных спекуляций, никакого отношения к реальному сектору давно не имеют, для этого надо хотя бы читать газеты. У нас есть универсальный индикатор, чтобы определить, денежная политика мягкая или жесткая: монетизация экономики, объем денежной массы к ВВП. У нас примерно соответствующий показатель в 2 раза ниже, чем для экономик нашего типа. Если начать монетизировать экономику просто так, то из реального сектора деньги убегут на валютный рынок, как это было в августе 1992-го. В этом отношении Набиуллина абсолютно права. Просто так смещать финансовую политику нельзя в значимых масштабах. Но если это сопровождать мерами по усиленному развитию экономики, то можно.

Так, у нас в конце прошлого года напечатали несколько миллионов рублей просто из воздуха, пропустили через федеральный бюджет в связи с СВО. Инфляция вообще не шелохнулась. До падения рубля официальная инфляция была  в 1,5 раза ниже той цели, о которой говорила Набиуллина. Около 2,8 процента годовых против четырех. Понятно, что к реальности это имеет отношение небольшое. Но они живут в этой реальности, не в той, где живем мы. Для того чтобы осуществлять масштабное смягчение денежной политики, надо ограничивать финансовые спекуляции, как это было во всех крупных странах мира, которые на этапе зрелости нашей финансовой системы, которая соответствует нашему сегодняшнему уровню. Чтобы развивалась страна, надо развивать реальный сектор, а для этого необходимо ликвидировать искусственный денежный молот. А чтобы ликвидировать его, надо ограничить финансовые спекуляции.

Андрей Марголин — проректор РАНХиГС, заслуженный экономист РФ:

— Ну а почему такая уверенность, что нет никаких предпосылок к укреплению рубля относительно доллара? Мы же видим, что цены на энергоносители все-таки пошли вверх. Это определенная предпосылка для укрепления рубля. А если посмотреть на общую ситуацию, то мы же видим, что только в июле доходы от экспорта энергоносителей просели, и они только сейчас начали расти. И нужно понимать, что у нас народ, несмотря на новую геополитическую обстановку, предпочитает отдыхать за границей. Ему нужны доллары, евро. А кроме этого, параллельный импорт набирает обороты. Это все причины, которые способствуют ослаблению обменного курса рубля. Но с другой стороны, если рубль ослабляется, то больше поступает рублей в бюджет для финансирования социальных обязательств.

Доллар по 100 рублей — это больше психологический рубеж. Я не думаю, что будут и дальше допускать ослабление рубля. Ведь, как ни крути, с ослаблением рубля и инфляционные процессы набирают обороты, а это значит, что ключевая ставка ЦБ имеет предпосылки к росту, а рост ключевой ставки — это снижение деловой активности. То есть здесь у наших финансовых властей задача — пройти между снижением инфляции и снижением деловой активности.

Рост кредитования, особенно потребительского, был. Но как можно уж совсем считать мягкой политику ЦБ, когда недавно ключевая ставка была повышена. Это же не является свидетельством мягкой кредитно-денежной политики. Но обеспокоенность понятна: если у нас растет портфель, кредиты могут вдруг оказаться проблемными, с трудом возвращаться. Конечно, для экономики возникают риски. Конечно, при увеличении кредитной ставки желание брать кредиты снизится, а для того, чтобы не упала деловая активность, придется применять инструменты государственного регулирования вроде субсидирования процентных ставок, инвестиционных налоговых кредитов, арсенал широк.

Обязательная продажа валютной выручки, и все. Сразу будет другой обменный курс. Но эту меру не применяют, ее можно рассматривать как меру хирургическую, в случае если снижение обменного курса рубля будет продолжаться. Но ведь смотрите, если вы сейчас сделаете рубль не 100, а 70, поступления же в бюджет от продажи энергоносителей упадут. Поэтому нужно найти золотую середину между пополнением бюджета, снижением риска инфляции, поддержанием деловой активности.

Если бы наша экономика совсем не зависла бы от импорта и если бы мы уже приобрели технологический суверенитет, то гражданам было бы почти безразлично понижение обменного курса рубля. Но поскольку мы зависим, особенно по автомобилям, оборудованию, то есть риск роста цен. Конечно, ослабление рубля сверх всякой меры — это плохо, и я не думаю, что это будет допущено.