Что остается от человека, кроме улиц и пароходов?

Судьба каждого человека, восхождение хана или царя на трон – всегда легенда, часто с трагическим уклоном, поэтому это не менее, а более увлекательно, чем детективные сериалы. Просто так, случайно никто на олимп не поднимается. И спуск с вершины каждого предводителя не менее драматичен. Журналист и общественный деятель Римзиль Валеев в своей статье, написанной специально для газеты «БИЗНЕС Online», делится своими воспоминаниями о бывшем первом секретаре Татарского обкома КПСС Рашиде Мусине, имя которого носит одна из улиц Казани.

Рашид Мусин

УЛИЦЫ С ЧЕЛОВЕЧЕСКИМИ ИМЕНАМИ

Проезжая по казанским улицам, я всегда готовлюсь ответить на вопрос юных попутчиков о людях, чьим именем названа проезжая часть с домами и дворами. Да и любому человеку не вредно знать, кто это был и что сделал на белом свете для народа и любимой отчизны. Или хотя бы для города. Для эрудиции, чтобы оправдать звание казанца, да и вообще…

«Кто такой Рашид Мусин?» – этот вопрос часто напрашивается на улице Ямашева или Чистопольской, откуда сворачиваешь на Мусина. Есть одноименная остановка транспорта. В течение дня слово «Мусин» повторяется сотни раз. А может, тысячи. Неподалеку – мечеть Болгар, к которой человек и улица Мусина непричастны. Партийный государственный деятель Рашид Мусинович Мусин был первым секретарем Татарского обкома КПСС и умер на этом посту в 1982 году. О деяниях и заслугах, истории возвышения Мусина и о его стиле правления почти ничего неизвестно. Даже поисковики Yandex и Google мало что покажут, разве что портрет с партбилета и никаких легенд и иллюзий.

ИСТОРИЯ ПОЛНА КОРОЛЕВСКИХ СТРАСТЕЙ

А ведь судьба каждого человека, восхождение хана или царя на трон – всегда легенда, часто с трагическим уклоном, поэтому это не менее, а более увекательно, чем детективные сериалы. Просто так, случайно никто на олимп не поднимается. И спуск с вершины каждого предводителя не менее драматичен.

Вовсе не случайно классические спектали в театре (начиная с древнегреческого), как правило, основаны на  заговорах, предательствах и коллизиях борьбы за трон, испытаниях на честность и преданность. Об этом я подумал на премьере балета Резеды Ахияровой «Золотая Орда», где экспрессивная, нежная музыка сочетается с сильной хореографией и острым сюжетом, напрямую связанным с исторической правдой раннего средневековья. Этим спектаклем театр оперы и балета им. Джалиля выполнил долг искусства Татарстана перед республикой и народом. В постсоветскую эпоху должно было появиться произведение великого масштаба, охватывающее века и судьбы многих народов, раскрывающее величие народа и подлинную историю страны. И оно, наконец, появилось! Поволжье, Урал для России не провинция какая-то, а такой же глубокий родник судеб, как Днепр, Киев, Нева и Петербург. А может, даже в большей степени…

Балет стал достойным ответом пасквильному фильму «Орда». Спектакль не мелочится до мелкого бытописания. Страсти и схватки при участии ханов, царей, полководцев и их нечестных соратников-помощников и как разновидность королевских и императорских интриг присущи произведениям мировой классики. И нам они, получается, не чужды.

ТОЛЬКО ВЧЕРА ОНИ ХОДИЛИ СРЕДИ НАС

Еще несколько лет назад в театре или на улице можно было встретить Баки Урманче, Рустема Яхина, Гарифа Ахунова, Гульшат Зайнашеву, Хайдара Бигичева и других славных деятельней татарской культуры. И даже договориться о встрече, вместе попить чая, поговорить о чем-то важном. Теперь их имена стали адресом для казанцев, фактом истории. У них началась другая биография. А давно ставшие географическими понятиями и историческими терминами имена Николая Лобачевского, Александра Бутлерова, Александра Пушкина, Федора Достоевского, Антона Чехова, как и имена Мусы Джалиля и Фатиха Карима, известны по школьным учебникам. Но они тоже нуждаются в постоянном обновлении контента. Чтобы не случилось как поэтом-романтиком Хади Такташем, чьи стихи звучат в устах многих как текст медитации, кстати, умершим в 30 с небольшим лет от обычной простуды или пневмонии. Для обычных казанцев это имя сейчас означает название одной из городских ОПГ. Или как с удивительным, масштабным общественным деятелем и просветителем Сардаром Ваисовым, о котором мало что знают жители названной его именем улицы.

Недавних руководителей Советского района Казани Анатолия Шуртыгина и Альберта Камалеева старшее поколение казанцев еще помнит. Не знаю, как будет лет через 100. Возможно, улицы, названные в честь них, сохранят эти имена. Бывших мэров Казани Александра Бондаренко и Павла Тунакова я тоже знал, беседовал с ними. Теперь они тоже стали улицами. Для меня это какое-то мистическое превращение, игра судьбы и шалость истории.

Улица Мусина в Казани

КТО ЖЕ ОН, РАШИД МУСИН?

«Пробиваем» в интернете. Заглядываем в энциклопедию. Очень скупа информация о человеке, чьим именем названа большая и красивая улица, пересекающая магистральный проспект Ямашева и популярную в народе Чистопольскую улицу. Один и тот же текст повторяется всюду. И почти нигде нет фотографии, как и описания заслуг.

Рашид Мусинович Мусин – советский партийный и государственный деятель, первый секретарь Татарского обкома КПСС

Родился 12 ноября 1927 года в деревне Чатра Топорнинского района Башкирской АССР.

• 1950 – закончил Московский энергетический институт.
• 1950 - 1952 – работал бригадиром, затем инженером Казанской тепловой электростанции №1.
• 1952 – вступил в КПСС.
• 1953 - 1956 – освобожденный секретарь парткома ТЭЦ-1.
• 1956 - 1957 – директор ТЭЦ-1.
• 1957 - 1958 – секретарь парткома Совнархоза Татарского экономического административного района.
• 1958 - 1961 – заместитель председателя Совнархоза Татарского экономического административного района.
• 1961 - 1979 – первый секретарь Казанского горкома КПСС.
• 1979 - 1982 – первый секретарь Татарского обкома КПСС.
• 1980 – член президиума Верховного Совета СССР.

Умер 2 октября 1982 года. Похоронен на Арском кладбище в Казани. Его именем названа улица в Казани.

Прямая, как лыжная палка, биография. Редкое постоянство. В этой жизни не чувствуется никаких смятений, крайностей, поисков себя. Родился, учился в школе, закончил институт в Москве, работал на ТЭЦ-1 на трех должностях, потом в каком-то непонятном сейчас совнаркоме в парткоме и зампредом. И в горкоме партии первым секретарем 18 лет. И три года первым обкома КПСС. И все. Только улица. Так можно потерять первоначальный смысл географических названий.

А еще в свободной общедоступной энциклопедии приписано: «Известен своей активной борьбой с «татарским национализмом».

Трудно понять, как директор ТЭЦ и партбосс закрытого для туристов города мог бороться с национализмом и чего добился. Это уже вопрос к соратникам.

Нет, я не говорю, что первый секретарь обкома – по-нынешнему – президент или губернатор региона – маленький и незаслуженный человек. Это огромная должность. Я просто удивляюсь, почему так мало информации осталось от человека, который занимал трон не меньший, чем хан Туктамыш или князь Владимирского или Новгородского княжества? И это почти нормальное явление. Сходите на Арское кладбище на могилу Лобачевского или Арбузова. И других многих известных и не очень личностей. Понятия и смысл их судеб могут распустить ветки только в вашем сознании.

Со временем все мы становимся именем на камне с датой рождения и смерти. Но все равно хочется больше узнать то, что скрыто за дефисом между этими цифрами.

По своей привычке искренне удивляюсь. Пытаюсь подобрать слова и факты, чтобы объяснить любознательному юному существу, кто он и что сделал, человек, носивший имя улицы в Ново-Савиновском районе. Трудно! Попробуйте сразу сказать нынешним интернет-мальчикам о Джалиле или Ершове. Тем более о Чернышевском или Щапове. Или о Нариманове. Для этого еще знать надо. И верить. И сохранить интерес к факту, который не должен потерять смысл.

ТРИ ГОДА ГЛАВНЫЙ В ТАССР

Не знаю, кто как, а я немножко знал Мусина. Кто-то знает гораздо больше меня. Но молчит. Да и причины нет, чтобы вспомнить его. А ведь Рашид Мусин был преемником легендарного Фикрята Табеева, предшественником одного из последних секретарей ЦК КПСС Гумара Усманова и первого президента Татарстана Минтимера Шаймиева! По-моему, это важно и интересно! Согласен, так близко в истории не копаются, даже памятники ставят 40 лет после финала жизни. Ни за что не взялся бы писать мемуары и записывать интервью о временах нынешних или 5 - 10-летней давности. Да и вряд ли кто расскажет. И рискованно печатать одну из версий правды, когда кто-то другой может выложить свою версию и затеять скандал. Кому это надо?

И все же хочу написать о том минимально известном мне о Мусине. Все-таки большая должность. Тем более он земляк – родом из нынешнего Кушнаренковского района Башкирии, где когда-то немножко я работал в районной газете. О Фикряте Ахмеджановиче Табееве написаны сотни статей, о нем вышли две большие книги. Хоть Мусин – фигура немножко поменьше, но все равно не настолько, чтобы к названию улицы не было нечего добавить.

ЧТО ОТ НЕГО ОСТАЛОСЬ?

Человек 18 лет руководил Казанью, это почти как Камиль Исхаков и Ильсур Метшин вместе взятые. И хоть немного – был главным человеком в республике. Но наследие у него скромное. Вряд ли остались какие-то важные материальные ценности. Материалов для нашего брата журналиста тоже мало. Вот какой была коммунистическая система! Нет человека, есть бумага по форме, анкета. Архив беден. Рядом с биографией Мусина встречается пометка.

К 90-летию Татарстана открылась замечательная выставка, на сайте госархива остались ее материалы. Там можно увидеть имена и портреты с партийных билетов (и Мусина тоже!) всех руководителей Татарстана разных лет, прочитать их биографии.

Очень поучительные судьбы! Многие из них репрессированы. Некоторые уже погасли.

Некоторые живы и сейчас. Все одинаково интересны, но говорить и писать о них практически невозможно. Об одних писать нечего, нет материалов, публичных выступлений интервью, фильмов. А других ворошить, беспокоить нельзя, да и ни к чему это. Рано еще, страсти не улеглись. А потом утрясется, будет поздно, не так уж горячо. Вот тогда и разрешат, и напишут. Без нас.

И все же в порядке исключения из традиций я поделюсь скромными познаниями о Рашиде Мусине.

КАК Я ВРУЧАЛ ВЕРИТЕЛЬНУЮ ГРАМОТУ КАЗАНСКОМУ ХАНУ

В советское время собкоров центральной прессы подбирали тщательно. Элита так сказать. Всего три-четыре человека – «Правда», «Известия», «Труд», «Комсомольская правда». Потом еще «Сельская жизнь» и «Социалистическая индустрия» открыли корпункты. И они были на особом положении. Доступ к первым лицам, авто из партийного гаража. Чтобы попасть в центральную прессу, нужно было иметь журналистскую квалификацию, мышление на общесоюзном уровне, знания, политическую культуру, независимость и работоспособность. Так что подбирали долго, в муках.

После учебы в Москве, пятилетней работы в Уфе меня пригласили в «Комсомолку». Предложили четыре города. Конечно, я выбрал Казань, поскольку первый диплом был по татарской филологии и журналистике. Здесь два года не могли подобрать собкора, Москва и Казань спорили. Требовались и журналистский уровень, и знание татарского, так, в то время бывший руководителем ТАССР Табеев был авторитетен в Москве, мог опротестовать. Когда появилась моя кандидатура, первый секретарь обкома комсомола Шамиль Агеев (ныне известный экономист, руководитель Торгово-промышленной палаты РТ) с подачи моих казанских знакомых изучил мою персону. Даже в Москве в ЦК ВЛКСМ специально встречались. Он вроде не видел причины для возражения. Сказали, что Табеев согласился. После утверждения в бюро ЦК ВЛКСМ еду в Казань, а Табеев – уже посол в Афганистане! Там начиналась долгая война, складывалась новая биография Фикрята Ахметжановича как дипломата и государственного деятеля союзного уровня.

Так что меня приехали представлять новому первому обкома партии Мусину. Нас пригласили в кабинет на четвертом этаже здания, где сейчас работает кабинет министров, окнами памятнику Ленина. Солидный мужчина с красноватым лицом, грозный, сразу стал ругаться, почему местного, казанского, журналиста не нашли. Наверное, говорит, товарищ Валеев – хороший парень, но когда он освоится, вникнет к местным условиям? Сам приехал в 23 года, помнит, как было трудно (через год стал секретарем парткома ТЭЦ!). А мне было уже 30 лет. Представляющий меня член редколлегии Алексей Быстров расстроился, сразу понял, что работать мне здесь трудно.

А я понял, что Мусину кто-то идеологов настучал на то, что казанскую креатуру Москва не пропустила. Обычное доносительство верноподданных и стремление мелких чиновников перевести стрелку от себя, настроить против кого-то. Я сразу смекнул и про себя насмехался. По такому пустяшному поводу стучать по столу, повышать голос при первой же встрече? Крутой, однако, новый казанский хан. Я догадался, что наезд на ни в чем не повинного комсомольского лидера Агеева не случаен. Ведь он входил в Табеевское окружение, был членом бюро обкома партии. А в Казани начиналась чистка, которая обычно следовала после смены первых лиц. Да пускать «чужого», не присягнувшего лично ему журналиста было неприятно. Директор ТЭЦ и первый секретарь горкома тогда мог дать только разгон и вставлять пистон, такая работа.

После Табеева, возглавившего республику в 32 года, известного политической риторикой оратора и университетского доцента, построившего заводы и города, громившего вольнодумную татарскую интеллигенцию, новому партбоссу ТАССР Мусину нужен был другой фон, свой имидж сурового чистильщика. А что он мог сделать с собкором «Комсомолки», утвержденным в Москве по согласованию с Табеевым (так я с ним никогда и не встретился)?

ТАКОВЫ ПАРТИЙНЫЕ МАНЕРЫ

Так что мы ушли после церемонии вручения «верительной грамоты» с не лучшим впечатлением. Может быть, Мусин потом и отошел от беспричинного гнева. Может быть, партийное самодурство было не самой характерной его чертой? Или это было настолько банальным явлением комчванства, что никто не представлял иных повадок? Я нисколько не обиделся на партийного вождя, но к нему больше не обращался. Нужные вопросы решались без него. Если чувствовал какое-то давление на себя, уезжал в другие подшефные регионы на сборы фактов – в Чувашию, Марийскую АССР, Кировскую область. Там товарищи были поскромнее. Теперь выяснилось, что и Табеев, оказывается, был не таким уж плохим руководителем, и дела шли по-разному, одной краской не нарисуешь.

Мусина иногда слушал на совещаниях, он чаще всего дела вел сурово. Чиновники боялись его. А мы, журналисты, интеллигентность и простоту больше ценим. Насчет интервью Мусина не беспокоили.

Это никак несравнимо с нашим временем. Позже мне приходилось работать с Олегом Викторовичем Морозовым, Александром Ивановичем Афанасьевым и другими руководителями – совсем другое дело. Сейчас многое изменилось.

ПРЕССА И ВЛАСТЬ

У нас, журналистов, своя стезя, в «их круг» мы не лезем, и сами аппаратчики нас не пускают. У каждого своя голова и свое человеческое достоинство. Вовсе не обязательно всем пробиваться во власть или путаться под ногами у руководителей, промышляя своим журналистским пером! Я не сделал в Казани какой-либо карьеры, не жаждал власти, просто не было аппетита, стремления, несмотря на приличное политическое образование. Но и не испытывал желания воевать с властью. В отличие от некоторых моих коллег, которые лично, желая получить мандат депутата, теряют журналистскую квалификацию, вторгаются в политику как отдельная политическая единица. Зачем?

Для тех же, кто любит упражняться насчет моей позиции «суперлояльности» к власти, специально подчеркиваю: отношусь к начальству нейтрально и доброжелательно, стараясь оставаться объективным. Никто никому ничего не должен, но правда одна, и она все равно нужна всем – так понимаю формулу взаимоотношений журналиста с властью. Уважать, рассчитывать на позитив, пока какая-то сторона не проявит свое свинство – обычная для меня установка, которую уже поздно менять. В те времена я ни за что не смог бы объяснить это Рашиду Мусину. Что между ТЭЦ, нефтехимзаводом и человеческим обществом, при внешнем сходстве, большая разница.

НЕ УСПЕЛ РАЗВЕРНУТЬСЯ – ЭТО ХОРОШО ИЛИ ПЛОХО?

Мусин тоже оставил какой-то след в сознании народа. Возможно, где-то остались следы конкретных добрых дел. Или люди, спасенные им. Долго же командовал хозяйством. Может быть, в энергетике осталось наследие его опыта, не знаю. За три года на посту первого секретаря Татарского обкома КПСС он развернуться как лидер республики не успел. Я сохранил какое-то ощущение неблагополучия и жалости. Думал, вот какими делает людей система. Или сами они создают такую систему

2 октября 1982 года после первого занятия нового учебного года политсеминаров в доме политпросвещения мой хороший товарищ Ильгиз Рахманкулов – начальник управления связи, предложил проехать на его машине. По пути позвонили на бортовой телефон – только у него была такая аппаратура. Передали, чтоб Ильгиз позвонил в обком. Он заехал домой, чтобы позвонить с надежного телефона, и вернулся с загадочным, изменившимся лицом. Он прошептал мне на ухо секретную на тот момент информацию, что на даче в Боровом Матюшино скончался первый секретарь Рашид Мусин. Ему было 56 неполных лет. Я и раньше чувствовал, что жизнь его завершается. Не знаю почему, я не видел его будущего. Хотя никогда к всякой мистике или призванию Вангелии не склонялся.

Говорят, накануне кончины он вернулся из Чистополя с 70-летнего юбилея первого секретаря Григория Полющенко. С этого момента начиналась новая история, о которой, наверное, напишут позже другие. Может быть, с большим знанием дела.

А в архиве осталось личное дело с документами:

«Мусин Рашид Мусинович (1927 - 1982) – первый секретарь Казанского горкома КПСС (1961 - 1979), первый секретарь Татарского обкома КПСС (1979 - 1982)».

К делу приложены следующие документы:

1. «Автобиография, аттестат, студенческий билет, зачетная книжка, диплом Московского энергетического института, билет участника Всесоюзного парада физкультурников в Москве (1946 г.); удостоверения, мандаты, трудовая книжка, военный билет, личное дело директора ТЭЦ-1 (1956 - 1957).

2. Переводы статей из газет «Дейли-Ньюс» (Мозамбик) о пребывании партийной делегации из Татарии в объединенной Республике Танзания (1982 г.), письмо учительницы д.Байгуль Зилаирского района БАССР о выступлении Р.Мусина по башкирскому радио (1982 г.), телеграммы от Л.Брежнева, Э.Шеварднадзе, М.Соломенцева, Б.Ельцина, Ю.Чурбанова по случаю награждения орденами и избрания первым секретарем Татарского обкома КПСС.

3. Фотографии встреч делегаций во главе с 1-м секретарем ЦК СЕПГ Э.Хонеккером, секретарем ЦК КПСС А.Кириленко, председателем СМ СССР А.Косыгиным, шейхом Кувейта».

Это все, что осталось от Рашида Мусина. А еще в Казани осталась улица. И остановка транспорта.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции