Отечественные экономисты требуют радикальной перестройки американской и китайской экономик. Реформировать свою страну они уже не мечтают.

На прошлой неделе в Москве открылись «Гайдаровские чтения» – серия научных конференций Института экономической политики им. Гайдара. Первая сессия была посвящена темной проблеме – посткризисному будущему мировой экономики. Как сказал открывший «Чтения» президент Сбербанка Герман Греф, человечество подобно Колумбу – он понимал, что попал не в Индию, но не знал куда. Греф, по его словам все время следит за тем, что говорят и пишут экономисты: недавно смотрел выступления новых нобелевских ла­­у­­реа­тов – «но ясности больше не становится». Но собравшиеся в Инс­титуте Гайдара рос­­­сий­­ские экономисты смело бросились решать эпохальную загадку. В некотором смысле прошедшая конференция стала уникальным событием – отечественные либералы ре­ши­ли отвлечься от российских проблем и начали давать советы по реформе экономики в мировом масштабе. Под прицел их критической мысли попали главные мировые сверхдержавы – США и Китай. 

«Мало никому не покажется». Две сверхдержавы должны вырваться из порочных объятий друг друга: США много потребляют китайских товаров, все меньше производят и все меньше сберегают, а Китай, наоборот, предельно мало потребляет сам, много сберегает.

Заместитель председателя Центрального банка России Алексей Улюкаев уверен, что Китай и США должны стать менее взаимозависимы. В США должны произойти новая индустриализация и рост нормы накопления. В Китае же, наоборот, должен произойти рост потребления и социальных обязательств.

Эта тема была подхвачена председателем совета директоров банка МДМ Олегом Вьюгиным, который сказал, что сегодня Соединенным Штатам нужно снижать долг домохозяйств и корпораций, а также бюджетный дефицит. Но надо сознавать, что эти меры приведут к снижению темпов роста, а может быть, даже и к снижению американского ВВП.  Со своей стороны, Китаю нужно развивать внутренний спрос, создавать сектор услуг для богатеющей части населения и отказаться от манипулирования курсом юаня. В результате темпы роста тоже будут ниже, но экономика станет более устойчивой.

Энтузиазм реформаторов был слегка охлажден директором Центра развития фондового рынка Юрием Даниловым, который сказал, что исправление глобальных дисбалансов может привести к снижению уровня жизни населения, а значит, в мире не найдется политической силы, которая бы решилась проводить подобную политику.

Наконец, как заметил президент фонда «Институт энергетики и финансов» Леонид Григорьев, «не факт, что мы действительно хотим остановить Китай». Во-первых, Китай – драйвер мировой экономики, и если он замедлится, то охлаждение почувствуют все. А во-вторых, в Китае такое социальное неравенство, такая, как выразился Григорьев «мембрана между богатыми и бедными», что, если китайская социальная система не будет получать постоянной подкачки от экономического роста, это может привести к неприятностям, что «мало никому не покажется».  

Мы мирные люди.  Радикально решать проблемы никто не хочет. Пока финансовые власти мировых держав пытаются вести дело так, чтобы, как выразился Алексей Улюкаев, «вернуться к прекрасному старому миру», то есть к докризисной модели развития. Между тем, речь идет о том, чтобы войти в новую экономическую парадигму, предполагающую более низкие, чем раньше, темпы роста. Имевшие место раньше 4–5% роста мирового ВВП в год, по мнению зампреда ЦБ, непосильны для финансовой системы, демографии и экологии. Пора, сказал Улюкаев, вспомнить забытые доклады Римского клуба о пределах роста.

Впрочем, низкие темпы роста нам и так обеспечены – выйти из кризиса никак не удается. Как сказала директор Центра макроэкономических исследований Сбербанка Ксения Юдаева, «проблемы столь велики, что способов быстрого выхода из ситуации не находится». Аналитик «ВТБ Капитала» Алексей Моисеев сообщил, что популярность набирает понятие «японизация мировой экономики» – намек на то, что после жестокого кризиса в 1990-х годах экономика Японии вот уже долгие годы демонстрирует низкие темпы роста. Леонид Григорьев напомнил, что из кризиса 1973 года мир выбирался больше 10 лет, а тот кризис был менее глубоким, чем нынешний. Между тем, нежелание ведущих держав менять приоритеты своей экономической политики приведет к тому, что страны мира будут пытаться просто отгородиться друг от друга. Они уже ввязались в серию валютных войн. Олег Вьюгин предупредил, что если США и Китай будут упорствовать, то вслед за валютными проблемами начнут возникать барьеры на пути свободного перетока капитала, а вслед за этим – при негативном развитии событий – и барьеры на пути товаров. Правда, Алексей Улюкаев поспешил оговориться: «Банк России не участвует в валютных войнах. Мы мирная организация». Тем более, по его словам, Банк России уже не пытается контролировать валютный курс, постепенно отходит от идеи валютного коридора и не добивается каких-то конкретных целей в сфере валютного курса, пытаясь лишь снизить его волатильность.  

Слишком много рисков. В мире слишком мало низкорисковых активов для инвестиций, и это создает существенные сложности для крупных инвестиционных фондов, которым просто нечем хеджировать, отмечали независимо друг от друга в своих докладах Алексей Улюкаев и Ксения Юдаева. Раньше инвестиции в бумаги частного сектора страховали инвестициями в госдолг, а теперь по государственным бумагам спрэд выше, чем по корпоративным, и многие европейские гособлигации обладают острым «греческим» запахом. С нехваткой активов для инвестирования сталкиваются пенсионные и страховые фонды. А ввиду старения западного населения его «аппетит к рискам» будет также снижаться. И как выходить из этого положения – непонятно.

Принятые мировыми лидерами меры не идеальны. Несколько докладчиков обсуждали самые известные из приятных мер – новые, ужесточенные нормы банковского надзора «Базель 3». Леонид Григорьев сообщил: в европейских финансовых кругах имеются большие сомнения, что можно одновременно заботиться об ускорении экономического роста, сокращать бюджетные расходы и ужесточать банковский надзор. Ксения Юдаева подтвердила, что общим местом в западных дискуссиях стал критический взгляд на «Базель»: ужесточение регулирования повредит восстановлению мировой экономики, эффективность некоторых из вводимых нормативов не проверена, и к тому же ужесточение контроля за рисками усилит спрос банков на безрисковые активы, а их и без того не хватает. И только зампред ЦБ Алексей Улюкаев выказал готовность ввести в России даже более жесткие нормы, чем требует «Базель», поскольку мнимое соответствие российских банков базельским нормативам порождено просто нетранспарентностью банковской системы, на самом деле все может быть куда хуже.  

«Машиностроенить не начали». О России участники конференции тоже говорили, но как-то устало, как о больном, который болеет уже много лет, все болезни его известны, но лечиться он не хочет. Алексей Улюкаев сказал, что Россия опять возвращается к прежней, докризисной модели экономического роста, который базируется на трех китах: больших объемах экспорта, «накачанном» потребительском спросе, и кредитной активности банков. В нынешнем году рост ВВП России превысит 4%, но, по словам Улюкаева, «поддержание 4% роста при отсутствии структурных изменений – это все равно деградация». Сильной стороной нашей экономики до сих пор была макроэкономическая сбалансированность, но здесь ситуация будет постепенно ухудшаться, поскольку набранный государством объем социальных обязательств не позволит снижать бюджетный дефицит, а финансировать его будет с каждым годом все труднее.

Герман Греф был, как всегда, жесток и образен, он напомнил про падение экспорта газа на фоне стагнирующей цены и стагнирующей добычи.  А между тем, «Мы создали такую инвестиционную привлекательность в нашем нефтяном секторе – единственном драйвере инвестиций, – что туда никто не инвестирует. Машиностроенить мы не начали, интеллектуалить тоже, мы попали в очень неприятный период», – резюмирует глава Сбербанка.

Ксения Юдаева, которая во время выступления все время смеялась, как будто произносимое ею было очень весело, заявила, что до кризиса мы забывали, насколько мы неконкурентоспособны, а теперь нас тянет груз неконкурентоспособных, но перекредитованных секторов, и пока для России вырисовывается вполне определенное место в мировом разделении труда – быть сырьевой экономикой средних размеров. Хотя под сырьем надо понимать не только нефть, но и продукцию сельского хозяйства, которое у нас тоже прекрасно развивается. А в перспективе, если в мире возникнет дефицит питьевой воды, мы сможем еще экспортировать воду.

Юрий Данилов назвал идеологов «Единой России» «чучхейцами», которые думают, что модернизацию Россия сможет провести только собственными силами. Между тем, «экономические чудеса» в мире происходят только за счет массового притока прямых иностранных инвестиций. Впрочем, и США с Китаем не проводят необходимых реформ. Чего же мы хотим от нашей несчастной Родины?

(Финанс., Константин Фрумкин , № 38 (369), 18.10-24.10.2010)