COVID-19 по-прежнему остается достаточно серьезной инфекцией, на порядок опаснее, чем грипп «COVID-19 по-прежнему остается достаточно серьезной инфекцией, на порядок опаснее, чем грипп»

появились первые работы, которые описывают ухудшение когнитивных функций у людей, перенесших коронавируС

Со всей очевидностью можно заявить, что с наступлением осени в странах, где хоть как-то поставлен процесс выявления и учета заболевших COVID-19, фиксируется увеличение числа новых случаев. Довольно странным на этом фоне кажется появление свежих заявлений на тему «вирус неопасен, надо все открывать и не обращать на него внимания». Ярким примером такого явления можно считать письмо бельгийских врачей, которое состоит из полуправды (или лучше сказать, полулжи?) и практически полностью из натяжек.

Действительно, мы сейчас больше знаем о коронавирусе, но дорога борьбы с ним не пройдена и наполовину. По-прежнему пока нет эффективного средства с прямым противовирусным действием, а лечение коронавирусной инфекции заключается в купировании симптомов и поддержании жизненных функций больных.

COVID-19 по-прежнему остается достаточно серьезной инфекцией, на порядок опаснее, чем грипп. Даже при условии разработанных более-менее эффективных протоколов лечения. Опасной еще и тем, что она не является «классической» ОРВИ, а проявляет признаки системного заболевания, поражающего самые разные органы и ткани, включая нервную систему. Свидетельством этого является известный симптом коронавирусной инфекции, ставший уже притчей во языцех, — потеря обоняния.

Конечно, вирус не поражает сами нейроны, они не имеют на поверхности белка, с которым связываются вирусные частицы для дальнейшего проникновения. Но этот белок есть на поверхности клеток, поддерживающих жизнедеятельность нейронов, а также клеток кровеносных сосудов. Размножаясь в таких клетках, убивая их, вирус опосредованно действует и на нейроны, лишая их питания и поддержки, и они перестают нормально функционировать. Это справедливо не только для нейронов, отвечающих за обоняние, нарушение функций, теоретически подобное может наблюдаться в любой части центральной нервной системы. Уже появились первые работы, которые описывают ухудшение когнитивных функций у людей, перенесших коронавирусную инфекцию. Но данный вопрос, сразу оговорюсь, изучен еще очень поверхностно.

Если смотреть на ситуацию шире, то становится понятно, что атака вируса на клетки маленьких кровеносных сосудов может произойти в любом органе, поэтому и случаются обострения самых разнообразных хронических заболеваний, создавая непосредственную опасность для жизни больных и «награждая» выздоровевших стойкими осложнениями, которые потребуют в дальнейшем достаточно длительного восстановительного периода.

Каждая из мер — маски, дистанция, гигиена, ограничение работы школ и других мест, где массово встречаются люди и т. п., — не слишком эффективны. По отдельности «Каждая из мер — маски, дистанция, гигиена, ограничение работы школ и других мест, где массово встречаются люди и т. п., — не слишком эффективны. По отдельности»

Наша по западным образцам оптимизированная здравоохранительная система не имеет серьезных резервов прочности

Обо всем этом почему-то не думают те, кто пренебрегает рекомендованными мерами, предпринятыми на разных уровнях, для замедления распространения инфекции. Да, каждая из этих мер — маски, дистанция, гигиена, ограничение работы школ и других мест, где массово встречаются люди и т. п., — не слишком эффективны. По отдельности. Но в сочетании с рядом других разумных мер они ставят распространению вируса в популяции достаточно серьезный барьер.

Существует неплохая образная аналогия. Представьте кусок швейцарского сыра, порезанный на ломтики. Каждый ломтик по отдельности — совершенно дырявый, но стопкой они уже ничего не пропускают. Потому никакая ограничительная мера не сработает на 100% сама по себе (какие-то будут малоэффективны, какие-то работают лучше). Но максимального эффекта можно добиться, только применяя их правильно, разумно и одновременно. С разумностью, конечно, могут быть проблемы, не отрицаю. Тем не менее любые ограничения ведут к уменьшению длины цепочек контактов, а значит, влияют на коэффициент репродукции вируса (число, которое означает, сколько людей заразит один больной или носитель, пока не выздоровеет или не умрет), делая его более близким к единице. Для чего это нужно? Как минимум подобное делает эпидемический процесс более управляемым и, как уже многократно писали, позволяет избежать перенапряжения и коллапса возможностей системы здравоохранения. Очнитесь, больницы снова полные! Наша по западным образцам оптимизированная (к счастью, не до конца) здравоохранительная система не имеет серьезных резервов прочности.

Следующая подобная пандемия может не быть такой мягкой

Конечно, у каждой меры сдерживания есть своя цена, они влияют на экономику, и довольно существенно. И да, полного консенсуса по оправданности введения тех или иных ограничений среди ученых, эпидемиологов, врачей и экономистов нет. Но все эти меры дают нам главное — время, необходимое для окончания испытаний вакцин и массовой вакцинации. Фактически альтернатива у вакцинации лишь одна (опять же об этом говорилось миллионы раз) — формирование иммунной прослойки естественным путем, т. е. когда переболеет бо́льшая часть населения земного шара. Моделирование этого процесса показывает, что при сохранении возможностей управления ситуацией, а значит, в условиях набора тех или иных ограничений, нам придется провести, по самым оптимистичным оценкам, минимум два года, а скорее больше — до 3–5 лет. И надо учитывать избыточную смертность от самых разных факторов (не только от коронавируса), которая будет проявляться все эти годы. 

Уже опубликованы данные об избыточной смертности в большинстве европейских стран за август-сентябрь 2020-го. Эти цифры фактически являются чистым, деполитизированным отражением действенности и своевременности предпринятых мер, сухой оценкой цены, которую заплатило общество. К сожалению, России здесь, думаю, нечем особенно похвастаться. По итогам года, скорее всего, общее число смертей в 2020 году в Российской Федерации будет самым высоким за последнее десятилетие. И самые тяжелые месяцы только предстоят. Рекордсменом, по предварительным оценкам, пока является сентябрь. Несмотря на эту неутешительную информацию, необходимо отметить, что по приросту относительных значений смертности Россия остается в положении догоняющего: США, Англия, Бельгия и многие другие страны «золотого миллиарда» пока оставляют нас далеко за спиной. «Родину демократии» нам уже не догнать, а вот родоначальников футбола, к сожалению, имеем шансы. Что же касается Белоруссии и Швеции, которых многие диванные эксперты ставят всем в пример… Что ж, не берусь обсуждать их экономические успехи, хотя, на мой неискушенный взгляд, они достаточно скромны. Но я не экономист. Если же исходить из официальных шведских данных, относительный прирост смертности в этой стране за первые восемь месяцев 2020 года почти в два раза превышает российский (10,9 процентов против 5,9). Республика Беларусь проявляет те же «шведские» тенденции и смертность там (и абсолютная, и относительная), безусловно, побьет рекорды нескольких последних лет. Вместе с тем, ряд стран показал очень достойный результат. В Германии, Польше, Норвегии (прекрасный вариант для сравнения со Швецией) избыточная смертность либо невысока, либо вообще отсутствует, если сравнивать с показателями нескольких прошедших лет.

В таких обстоятельствах вакцинирование является наилучшим выходом. Но и тут есть проблема. Несмотря на то что в мире примерно десяток вакцин практически ноздря в ноздрю идут к финишу испытаний (и две российские среди них), даже по самым благоприятным оценкам, клинические исследования не успеют полностью завершиться до весны следующего 2021 года. А значит, массовой вакцинации в ближайшее время можно не ждать. До этого момента государствам и их гражданам придется чем-то жертвовать, надеясь не потерять слишком многое.

Возвращаясь к коэффициенту репродукции SARS-CoV-2, хочу отметить, что, по текущим представлениям, когда отсутствуют любые ограничительные меры, его значение составляет 2,5–3. То, как введение ограничений может повлиять на эту величину, можно представить при помощи моделирования. Модель сайта EpidemicForecasting.org основана на актуальных данных (как это заявляют разработчики) и с определенными ограничениями позволяет наглядно увидеть, как сдерживающие меры влияют на коэффициент репродукции коронавируса.

В заключение хочу повторить мысль, которую уже высказывал в одном из первых выпусков блога: с этим вирусом нам повезло. Он совсем не такой зловредный, каким мог бы быть. Люди сейчас проникают в самые отдаленные части планеты, постоянно контактируют с самыми разными потенциальными новыми для человека возбудителями. Следующая подобная пандемия может не быть такой мягкой. То, что сейчас произошло, позволило по-новому взглянуть на оптимальное устройство системы здравоохранения, эффективность различных противоэпидемических мероприятий и прочие важные вещи. Надеюсь только, что урок пойдет впрок. Будьте осторожны и не болейте!

Павел Зеленихин