Казанские бренды начала ХХ века – мыло и чернила – выпускали с его портретом

«В 1882 году, будучи в Казани, Исмаил-бей Гаспринский организовал литературный вечер для татар. Он хотел на том мероприятии получить в том числе поддержку и одобрение от местного татарского населения своей идеи издавать газету на его родном языке»

Знакомство с Казанью: первый блин комом

— В современной столице Татарстана одна из улиц в самом центре носит имя Гаспринского. Как состоялось его знакомство с нашим городом?

— Это первое знакомство можно назвать «первым блином», который, как известно, во многих случаях получается комом. В 1882 году, будучи в Казани, Исмаил-бей Гаспринский организовал литературный вечер для татар. Он хотел на том мероприятии получить в том числе поддержку и одобрение от местного татарского населения своей идеи издавать газету на его родном языке. С большим трудом было получено разрешение, сняли зал в лучшей гостинице в центре города, раздали заранее подготовленные приглашения. На вечер пришли… три человека — Аллаяр-бек Зюльгадаров с Кавказа да золотопромышленники братья Шакир и Закир Рамеевы из Оренбурга, которые остановились в той же гостинице, что и Гаспринский. Конечно, вечер не удался. Но между собравшимися состоялся весьма полезный обмен мнениями.

Этот случай обиженный гость Казани впоследствии описал в своей газете. Из его рассказа вытекает, что идеи крымско-татарского просветителя не нашли тогда поддержки у казанских татар. Но это только внешняя сторона дела. В то время город был поделен на две части — русскую и татарскую. Татары практически не бывали в русской части, так же, как и русские в татарской. Гаспринский же снял зал в самом центре русской части города — на улице Воскресенской (сегодняшняя Кремлевская — прим. ред.). Что оставалось думать местным мусульманам о человеке, который пытался наладить с ними контакт, фактически находясь на «чужой» территории? Наверняка они восприняли его как агента царской охранки или скрытого миссионера, подосланного правительством. Гаспринскому надо было снять зал не в русской части, а в татарской, а лучше всего прийти в мечеть, в традиционное место сбора татар. С этих мелочей и началось недопонимание, будущие обиды и разногласия. Понятно, что Исмаил Гаспринский тогда не думал ни о чем плохом, он просто не понимал до конца местных устоев и правил.

Если быть точным, то отношение казанских татар к Гаспринскому долгое время оставалось прохладным, граничащим с подозрительностью. Лишь под конец своей жизни, а особенно после смерти, он стал невероятно популярен в Поволжье. В те годы в Казани даже выпускали мыло и канцелярские чернила с портретом Гаспринского на упаковке. Это говорило о настоящем признании, потому что никто не стал бы украшать свой товар изображением непопулярного человека.

Татарский историк Джамал Валиди в книге «Очерк истории образованности и литературы татар» упоминает, что «Гаспринский в Казани нашел только одного человека, который одобрил и поощрил его план издания газеты: этим единственным человеком был Марджани». Таким образом, выясняется, что Исмаил-бей встречался в Казани с великим татарским ученым-богословом. Одобрение будущего издания «Тарджеман» такой авторитетной личностью, как Шигабутдин Марджани, конечно же, окрылило молодого человека…

Что касается провала его казанского «званого вечера», то, скорее всего, это произошло потому, что Гаспринский, воспитанный в русской среде, не учел менталитета местных татар. Получивший русское образование, он даже подзабыл свой родной язык и испытывал немало трудностей в общении со своими соплеменниками.

Голубая кровь и ее военные издержки

— Как получилось, что выходец из знатной крымско-татарской семьи был воспитан в русской среде и получил русское образование?

— Чтобы ответить на этот вопрос, обратимся к его родословной. Дед Гаспринского Али Гаспринский имел государственный чин коллежского регистратора, то есть служил чиновником XIV класса. Его семья владела небольшими земельными участками близ Ялты. Отец Исмаила Мустафа Гаспринский состоял на военной службе. В 1839-м его назначили переводчиком с татарского языка, а через год он стал исполнять обязанности переводчика восточных языков при генерал-адъютанте Воронцове. За доблестную службу и боевые заслуги он получал очередные звания и в отставку в 1853 году вышел в чине поручика. Зная, что военная выслуга и офицерский чин дают определенные льготы, он возбудил дело о соискании потомственного дворянства. Гаспринские стали дворянами.

Прославивший род Гаспринских Исмаил родился 8 марта 1851 года в крымской деревне Авджыкой от второй жены Мустафы Гаспринского Фатимы Султан. Когда мальчик подрос, его воспитанием занялась мать, только потом его отдали в мусульманский мектеб (школу). Затем стараниями отца, который решил дать сыну светское образование, Исмаил попадает в Симферопольскую казенную мужскую гимназию, где находится около двух лет. Но строгому родителю нравы этого заведения показались слишком либеральными, и он решает сделать из сына настоящего мужчину, отправив его в Воронежское военное училище. Но и там Исмаил задерживается ненадолго, и следующим пунктом его карьеры становится 2-я Московская военная гимназия. Здесь он пробыл целых три года. В это время Исмаил живет и воспитывается в семье редактора «Московских новостей» и «Русского вестника», известного русского славянофила Каткова (Михаил Никифорович Катков (1818–1887) — русский влиятельный издатель и публицист, основоположник русской политической журналистики — прим. ред.). В его доме он знакомится с писателем Иваном Сергеевичем Тургеневым, здесь у него проявляется тяга к просветительству, тут он получает первые журналистские навыки. Но постепенно дух шовинизма, присущий Каткову, отвращает от него юношу. Гаспринский порывает с воспитателем и одновременно, не окончив полного курса, бросает учебу, решив бесповоротно покончить с военной карьерой, чтобы заняться более важным делом — служением родному татарскому народу.

«Гаспринскому приходит в голову идея выпускать собственную газету, и, несмотря на трудности, он воплощает ее в жизнь»

Секретарь Тургенева в Париже, городской голова в Бахчисарае

— Как он это себе представлял, как собирался начать служение?

— Именно в это время на острове Крит разгорается восстание греков против Османской империи. Вчерашний курсант вместе со своим однокашником, литовским татарином Мустафой Давидовичем отправляется в Одессу, чтобы на пароходе отплыть в Турцию. Молодые вояки собираются участвовать в боевых действиях на стороне Стамбула. Но на полдороге их останавливает полиция: у молодых людей нет элементарных заграничных паспортов. Делать нечего, Исмаил возвращается к себе домой в Крым. В 1868–1871 годах он преподает в медресе «Зинджирли» в Бахчисарае и в медресе «Дерекёй» в Ялте. В Симферопольской казенной мужской гимназии юноша проходит специальное испытание и 1 мая 1870 года удостаивается звания учителя русского языка городских начальных учебных заведений. В этот период при обучении детей чтению создает основу его нового метода.

Казалось бы, он нашел то, что искал. Но вскоре Исмаила уже влекут более широкие горизонты, ему становится тесно в Крыму, он грезит дальними странами, а себя видит участником больших и знаменательных событий. В 1871 году юноша отправляется в Париж. Полный идей и наполеоновских планов, лишь в столице Франции он замечает, что остался без гроша в кармане.

На помощь приходит русская община Парижа. Гаспринского устраивают переводчиком в агентство «Ашет», которое занималось рекламой на восточных языках. Существуют сведения, что в годы жизни в Париже Гаспринский активно интересовался культурной и общественной жизнью Франции и посещал лекции в Сорбонне. Также популярна версия о том, что в Париже он работал личным секретарем Тургенева, с которым, как мы уже говорили, он познакомился еще в Москве, в доме Каткова. В 1874 году Исмаил-бей покидает Францию и через Алжир, Тунис, Египет и Грецию едет в Стамбул.

В Турции Гаспринский занимается совершенствованием своего турецкого языка, изучает культуру родственного народа, интересуется турецкой историей и системой народного образования. В Стамбуле он останавливается у своего дяди Сулеймана, пытается поступить в турецкий военный колледж, но «благодаря» стараниям русского посла графа Игнатьева эту мечту воплотить в жизнь не удается. Тем не менее молодой человек не отчаивается и в 1876 году возвращается в Крым. Он устраивается преподавателем в одно из местных учебных заведений, однако спокойный труд учителя все-таки скоро приедается. И что же? Гаспринский активно участвует в выборах в местные органы самоуправления и в марте 1878-го становится гласным Бахчисарайской городской Думы, в конце ноября — заместителем городского головы, и, наконец, 5 марта 1879 года губернатор Кавелин утверждает Гаспринского в должности городского головы. Неплохая карьера для начинающего политика! Вспыхивает счастливая звезда Гаспринского.

Новый голова Бахчисарая разворачивает бурную деятельность. За пять лет пребывания во власти ему удается добиться многого. При нем в Бахчисарае зажглись первые фонари, открылась больница для простого народа, бюджет города увеличился в 3 раза! На посту головы Бахчисарая Гаспринский остается до 5 марта 1884 года. Его все же больше манит деятельность культурно-просветительского характера, чем должность крупного чиновника. Ему приходит в голову идея выпускать собственную газету, и, несмотря на трудности, он воплощает ее в жизнь. В 1883 году в Бахчисарае под его редакторством начинает выходить газета «Тарджеман» («Переводчик»), которая вскоре становится культурным знаменем всего тюркского мира России. Начинается период блистательной просветительской деятельности Гаспринского.

Как «семейная лодка» столкнулась с газетным бюджетом

— Исмаил-бей был дважды женат, но чаще в документах и прочих источниках можно встретить упоминания о втором браке Гаспринского, нежели о первом. Что случилось, как и почему он распался?

— Об истории его первой женитьбы рассказывала правнучка просветителя Тамара Абдуллаевна Каталаева. В 1870–1880-е годы Исмаил-бей после долгих скитаний возвращается на родину и начинает учительствовать. Здесь он знакомится с Моллой Асаном, человеком состоятельным, который в то время владел садом и гостиницей в Ялте. Молодой человек узнает, что у его нового друга есть дочь, очаровательная девушка лет 14. За необыкновенную красоту ее прозвали Самур, что на русский переводится как «Соболь». Ничуть не сомневаясь в успехе, Исмаил-бей приступает к активным ухаживаниям, добивается взаимности и вскоре просит руки Самур. Опешив от такого напора, Молла Асан сдается без боя и благословляет молодых.

Их семейная жизнь сначала была вполне безмятежной и безоблачной, но Исмаила, как человека деятельного и активного, все меньше и меньше устраивает семейная идиллия. Он загорается идеей издавать в Бахчисарае газету «Тарджеман», этим проектом «заразился» и тесть Исмаил-бея. Будучи просвещенным человеком, Молла Асан с радостью соглашается помочь финансами, абсолютно не подозревая, во что обойдется ему эта благотворительность. Сначала размер вложений составил 2 тысячи рублей, потом еще тысячу. А уже через некоторое время он продал сначала сад, потом — дом, а несколько позже вообще переселился в гостиницу (правда, пока еще его собственную). Все средства ушли на типографское оборудование и печатание первой брошюры «Русское мусульманство», автором которой был сам Исмаил Гаспринский. Но дело требовало все новых и новых вложений, поэтому Исмаил-бей просит супругу уговорить отца, чтобы тот заложил еще и гостиницу. Это наглое предложение стало последней каплей в чаше терпения тестя. Молла Асан кричал дочери о своем зяте: «Я отдал ему все, что у меня было! Гостиница — это мой дом. Твой муж хочет выгнать меня на улицу, сделать нищим!» После этих слов Самур к мужу в Бахчисарай больше не вернулась…

— Каким было «второе пришествие» Гаспринского к брачным узам?

— История любви Гаспринского и второй его жены Зухры Акчуриной получилась совсем иной, хотя и была связана с той же «чреватой» газетой. Эта «связь» принесла молодой чете Гаспринских, и снова не без испытаний, но совершенно противоположные результаты.

Дочь известного симбирского фабриканта Асфандияра Акчурина родилась в Симбирской губернии, росла и воспитывалась в дворянском имении. Отец купил его вместе с суконной мануфактурой. 20-летняя девушка после кончины матери впала в меланхолию, жизнь перестала ее радовать. Отец посылает Зухру на курорт в Ялту в сопровождении дяди Ибрагима — развеяться и подлечить нервы. Там, в Крыму, Зухра встречает Гаспринского, которого заочно знает по его публикациям. К тому же выясняется, что дядя Ибрагим и Исмаил-бей учились в одном военном училище. Гаспринский сразу увлекся Зухрой, поскольку она была не только красива, но и отлично разбиралась в науках, была начитана, знала несколько языков. Между молодыми людьми возникает симпатия, переросшая в большое серьезное чувство, и депрессия Зухры бесследно исчезает.

В том же 1882 году Гаспринский специально отправляется на Макарьевскую ярмарку в Нижегородской губернии, чтобы познакомиться там с отцом Зухры. Через Ибрагима он просит руки его дочери. Но Асфандияр отказывает Исмаилу в резкой форме. Он не хочет отдавать дочь за человека пусть и из благородного, но бедного дворянского рода. Кроме того, есть сведения, что Асфандияр был знаком с бывшим тестем Гаспринского Моллой Асаном и вроде как опасался повторения его «разорительной» истории.

Но отказ не остановил Исмаила. Он отправляется в Коромысловку, село Симбирской губернии, где в то время находилась Зухра. Влюбленные заключают так называемый алдым-бирдем («взял-отдал»), своеобразный договор о браке тех времен. Формальности были соблюдены: договор заключили при свидетелях с обеих сторон. Жених показывает эту бумагу Асфандияру, тот приходит в бешенство и гонит Исмаила. Зухра выбегает на балкон со словами: «Я твоя! Я навеки буду твоей!»

Дальше — больше. Упорный Гаспринский едет в Уфу к муфтию Салимгараю Тефкилеву, и тот подтверждает законность документа. В общем, не мытьем, так катаньем Исмаил заполучает Зухру. Правда, новоиспеченный тесть затребовал большой калым в размере 2 тысяч рублей. Исмаил выплачивает эту сумму векселем.

Зухра загорается идеей супруга издавать газету. Она продает все свои драгоценности и вкладывает выручку в общее дело. Молодые были полны энергии и немедленно приступили к работе. Они вместе вручную крутят маховик допотопного типографского станка, сортируют и складируют тираж, рассылают газеты их адресатам. Они все делают без посторонней помощи. Зухра даже потихоньку от мужа редактирует, вносит правку в текст, старается сделать его более понятным казанским татарам в Поволжье — своим соплеменникам. Так начиналась первая тюркоязычная в Российской империи газета «Тарджеман» («Переводчик»).

— Какова была дальнейшая роль Зухры Акчуриной в судьбе издания?

— Ее трудно переоценить. Если бы в первые 5–6 лет она не разделила с мужем нагрузку по изданию, то газета вряд ли состоялась бы вообще. В то время их финансовые дела были таковы, что молодые супруги-издатели даже не имели возможности нанимать помощников. Известный татарский ученый Риза Фахретдинов в своей книге «Мәшһүр хатыннар» («Видные женщины») пишет, что Зухра-ханум даже в самые трудные минуты поддерживала мужа. Она призывала его к терпению, когда он отчаивался, приводила исторические примеры и успокаивала тем, что старалась ему внушить: Аллах непременно поможет в их богоугодном деле. Она почти не думала о себе, отказывала себе во многом как женщина: перестала тратить деньги на украшения и модные платья, считая это лишним при таких расходах на совместное с мужем главное дело их жизни. Она очень серьезно относилась к заботе и воспитанию детей, которые у них с Гаспринским к тому времени появились, а также к судьбе своих ближайших родственников.

Позже, когда газета, что называется, раскрутилась, получила заслуженную славу, а вместе с ней семья ее издателей — относительное материальное благополучие, на пороге их дома объявился Асфандияр Акчурин, отец Зухры. К тому времени фабрикант полностью разорился и вынужден был просить помощи у дочери и еще недавно нелюбимого зятя. Молодые люди с радостью приняли старика и оказали ему всемерную поддержку.

«С конца 1905 года Исмаил Гаспринский стал издавать первый крымско-тюркский журнал для женщин «Алеми Нисван» («Женский мир»), редактором которого была его дочь Шафика» (на фото)

Из «Тарджемана» разгорелось пламя

— Как же смогла «раскрутиться» газета, которая начиналась так трудно?

— Газета «Тарджеман» («Переводчик») была главным детищем Гаспринского, самим смыслом его жизни. И он, и его супруга не жалели на нее никаких сил. Если первые номера еженедельника выходили тиражом всего в 320 экземпляров, то в последующие годы он вырос до 12–20 тысяч. Благодаря их таланту и стараниям газету, освещавшую проблемы культуры и образования, с нетерпением ждали во всех уголках необъятной Российской империи. Мало того, ее получали в Туркестане, Персии, Румынии, Китае, Иране, Египте, Болгарии, Франции, Швейцарии, США.

Суперзадачей издания Гаспринский ставил выработать общетюркский язык и объединить на этой основе весь тюркский мир. Джамал Валиди подчеркивал: «Его газета издавалась один-два раза в неделю в небольшом формате и в небольшом количестве экземпляров, но действие, производимое этим маленьким листком, было в тысячу раз важнее русского „Нового времени“ или какого-нибудь английского гиганта вроде Times. Прошло несколько лет, и уже плоды его усердной работы вырастали на глазах. Под влиянием „Тарджемана“ открывалась в разных концах России масса новых школ, много благотворительных учреждений, начиналась литературная деятельность. Мусульмане России посредством „Тарджемана“ ознакомлялись и сообщались друг с другом и осведомлялись о том, что совершается во всем культурном мире. Газета побуждала иных к совершенствованию своих знаний, иных — к общественной работе, а иных — к литературной, иных — к педагогической деятельности, и не прошло десятка лет, как Гаспринский нашел себе сотни сторонников, которые развивали и распространяли идеи великого учителя».

Когда в 1893 году изданию исполнилось 10 лет, в Бахчисарае с большим размахом проводился юбилей газеты. Гости собрались не только из разных уголков Российской империи, на торжествах присутствовали официальные представители из Турции и Ирана. Специальные посланники Бухарского эмира и шахиншаха Ирана торжественно вручили юбиляру ордена своих стран. Получает подарки и его супруга Зухра. Крымчане вручают ей дорогую брошь, а казанские гости присваивают неофициальный титул «Милләт анасы» («Мать нации»)…

Зухра Акчурина не дожила до 20-летия газеты. Она умерла от тифа 13 апреля 1903-го. К тому времени ей исполнился 41 год.

— А как сложилась судьба самой газеты?

— Если поначалу «Тарджеман» за отсутствием конкурентов считался безусловным лидером в тюркском мире России, то с ростом числа татарских изданий после революции 1905 года ореол бесспорного фаворита постепенно начал рассеиваться. Раздаются первые критические выступления в прессе. Например, татарский поэт Габдулла Тукай, известный своим острым, беспощадным языком, упрекает газету и лично Исмаила Гаспринского в том, что он не оправдал надежд тюрко-татарской нации, что «Тарджеман» не отвечает требованиям времени, не выступает за национальные интересы татар. Тукай полагал, что от турецких газет гораздо больше толку, поскольку они, по его мнению, намного острее и свободнее. Этим самым Тукай подметил чрезмерную лояльность Исмаила Гаспринского к властям, расцененную им как осторожность и слабоволие.

— Тукай был прав?

— В известной мере. Гаспринский всегда старался быть лояльным к правительству, никогда не высказывался резко, боясь потерять авторитет во властных структурах и этим погубить с таким трудом начатое дело.

Интересно, что обвинения раздавались и с противоположной стороны: сторонники русской государственности и монархисты навешивали на Гаспринского ярлык пантюркиста. Если бы тогда в хор голосов влились и большевики, то они наверняка назвали бы Гаспринского интернационалистом…

— История сохранила некий курьезный случай, когда редактора газеты Исмаила Гаспринского поначалу захотели даже убить, а после беседы с ним стали его убежденным сторонником.

— Это приключилось в молодости с известным татарским журналистом и писателем, будущим редактором газеты «Вакыт» («Время») Фатыхом Карими. Когда начал выходить «Тарджеман», Фатых, конечно же, стал его постоянным читателем. Однажды его отец Гильман-ахунд увидел в руках сына эту газету и очень рассердился. По его мнению, она была для ислама врагом № 1. Поначалу папа решил хорошенько проучить сына, но потом понял, что проблема этим не решится. В воспаленном мозгу Гильман-ахунда родилась идея… убить редактора газеты Исмаила Гаспринского! Да, да, ни больше и ни меньше. Через некоторое время, не сказав никому ни слова, он выезжает в Бахчисарай. Но, прежде чем привести свой приговор в исполнение, Гильман-ахунд решил встретиться с Гаспринским, чтобы поговорить с ним и убедить того отказаться от издания «вредоносной» газеты. «Если он меня не поймет и будет продолжать свое дело, тогда я исполню свое намерение», — решил про себя татарский мулла.

Гаспринский с большим почтением принял гостя. Гильман-ахунд начал задавать вопросы, которые его волновали больше всего. Гаспринский внимательно слушал и делал какие-то записи в свою тетрадь. Гильман Карими также с большим вниманием выслушал доводы редактора. Беседа длилась несколько часов. В конце концов, мулла сказал: «Я все понял. Вы ставите перед собой цель убедить всех, что только посредством просвещения и изучения наук можно поднять уровень народа на должную высоту. Эта идея великая и очень нужная, и против нее выступать никак нельзя. Я полностью поддерживаю вашу идею и готов к ней присоединиться».

Газета «Тарджеман» выходила дольше всех тюркоязычных изданий того времени — почти 35 лет. Долгое время она была единственным тюркоязычным периодическим изданием в России, а с началом XX века — старейшей мусульманской газетой в мире. «Тарджеман» был закрыт 23 февраля 1918 года, то есть несколько лет он выходил после кончины ее первого издателя и редактора — Исмаила Гаспринского.

Кроме того, в 1891-м как приложение к «Тарджеману» начала выходить газета «Кадын» («Женщина»). С конца 1905 года Исмаил Гаспринский стал издавать первый крымско-тюркский журнал для женщин «Алеми Нисван» («Женский мир»), редактором которого была его дочь Шафика. В 1906-м он добился разрешения на издание первого юмористического журнала на родном языке под названием «Ха-ха-ха». Позже он создал еженедельник — орган мусульманской фракции Государственной Думы Российской империи газету «Миллет» («Народ»).

«В 1908 году в казанской типографии Харитонова был изобретен типографский шрифт, названный именем Гаспринского»

«Индия и Франция предлагали присудить ему Нобелевскую премию»

— Неоценимой в последнее время называют роль Исмаила Гаспринского в области национального образования и просвещения.

— Да, он является основателем нового звукового метода преподавания языка «Усуль ал-джадид» (от арабского слова «джадид» — новый) — новометодной (джадидитской) программы, благодаря которой скорость усвоения материала увеличивалась во много раз.

Джадидизм как общественно-политическое движение сформировалось в конце XIX века прежде всего как попытка реформирования начальной школы. Это направление стало альтернативой для господствовавшего долгое время в системе мусульманского образования «Усуль ал-кадим» (старого метода). Методы различались в первую очередь формой подачи одного и того же материала. Кадимисты применяли систему слогового преподавания, когда буквы сливались в слоги, а из них потом составлялись слова. Сторонники нового метода — джадидисты — применяли так называемый звуковой метод, когда каждой букве алфавита соответствовал определенный звук. В январе 1884 года Гаспринский открыл первое джадидитское учебное заведение в Крыму. Курс обучения был рассчитан на два года. В мектебе принимались дети 7-летнего возраста. Преподавать в школе по своему учебнику «Ходжа-и субьян» («Учитель малолетних») стал сам Гаспринский. Именно с этого события началась история распространения джадидизма в России. К 1895 году в Бахчисарае существовало уже 7 подобных заведений. Эта методика быстро распространилась по всему тюрко-татарскому миру и прежде всего в Поволжье и на Урале. Только в Поволжском регионе в 1913-м было зарегистрировано 694 новометодных учебных заведения. Подобные школы открывались не только в России, но и в других странах.

В 1911 году Исмаил-бей посещает Индию, где изучает состояние школьного образования, дает показательные уроки по своему новому методу, готовит учеников из числа местных преподавателей.

Стремясь отметить его просветительскую и миротворческую деятельность, сначала Индия, а потом Франция вносят предложение о выдвижении его кандидатуры на Нобелевскую премию мира. Многие журналы и газеты разных стран мира, в том числе и России, поддержали эту идею. Но, к сожалению, ее не удалось претворить в жизнь.

«Мусульмане и русские в России ближе, чем русские и европейцы»

— В начале нашего разговора мы упомянули, что в Казани его имя носит одна из улиц. Также именем Гаспринского названы улицы во многих российских городах…

— Да, в городах Бахчисарай, Керчь, Симферополь, Херсон, в поселке Советский. В Симферополе его имя присвоено также государственной городской библиотеке. В 2016 году парламентом Республики Крым учреждена медаль Гаспринского — государственная награда республики. Она вручается за значительный личный вклад в культурное и духовное развитие народов Республики Крым, за вклад в укрепление традиционных конфессий в интересах Республики Крым, за особые личные заслуги в укреплении межнационального и межконфессионального мира и согласия.

— В Крыму его имя носит даже ежегодный республиканский детский футбольный турнир, финал которого традиционно проводится в Евпатории с 2006 года.

— Это, скорее всего, такая своеобразная дань памяти Исмаил-бея как гениальному педагогу. Он был человеком незаурядного ума, новаторского мышления и неуемной энергии. Его талант был разноплановым до неожиданности. Например, Гаспринский стоял у истоков создания всероссийского профессионального союза полиграфических работников. Кстати, в 1908 году (то есть еще за несколько лет до его кончины) в казанской типографии Харитонова был изобретен типографский шрифт, названный именем Гаспринского. Он автор нескольких художественных произведений: романа «Французские письма», повести «Африканские письма — Страна амазонок», многих рассказов, эссе, газетных выступлений. Гаспринский явился родоначальником некоторых литературных и публицистических жанров не только у крымских тюрков, но и у других тюркских народов.

Проблемам мусульман в Российской империи он посвятил две свои книги — «Русское мусульманство» (1881) и «Русско-восточное соглашение» (1896), написанные на русском языке. В них он отмечает, что по своему менталитету мусульмане и русские в России гораздо ближе друг к другу, чем, например, русские и европейцы. Гаспринский полагает, что Западу выгодна конфронтация и состояние вражды в России между мусульманами и христианами. Он предлагает российским правителям в поисках новых рынков сбыта обращать свои взоры не на Европу, а на Восток. Гаспринский считает, что дружба с Востоком может быть намного выгоднее России. Причем это взаимовыгодно для обеих сторон.

Он всегда пытался разобраться в причинах отчужденности христиан и мусульман. Всегда пытался ответить себе на свой же вопрос: «Должны ли русские и русские мусульмане жить рядом на одной земле, под одним законом как случайные спутники, соседи или между ними следует развить более близкие родственные отношения, как между детьми великой семьи народов нашего обширного великого Отечества?»

К этой проблеме Исмаил-бей добавляет следующие строки: «На самом деле каким образом русское мусульманство может искренне сочувствовать России и русским, когда оно их не знает и встречается с ними не иначе как в форме начальника, действующего на непонятном ему языке; не иначе как в форме податей, пошлин, марок и разных повинностей?» В этих словах Гаспринского не чувствуется обиды. Скорее всего, в них прослеживается некий оттенок недоразумения. Он отмечает, что российские мусульмане такие же полноправные подданные, как и все остальные граждане. Что они хотят жить и работать вместе. Что они могут принести много полезного своей родине. Гаспринский призывает обратить взор к мусульманам, прислушаться к их проблемам.

Как актуально звучат мысли Гаспринского в фокусе современных событий на мировой арене: «Для Турции и Персии соглашение с Россией принесло бы ту пользу, что они, опираясь на это соглашение, могли бы лучше оградить себя от эксплуатации Европы и не были бы зависимы от каприза любой державы или случайности теории равновесия. Опираясь на это соглашение, они смогли бы смелее и спокойнее смотреть вперед и спокойнее заняться внутренним возрождением, перенимая формы не с Запада, а из России, как из страны, более близкой им по цивилизации и складу народной жизни». Что тут добавить? Меняются названия стран, приходят и уходят правители, но суть не меняется. Великодержавные замашки и аппетиты некоторых из них так и остаются без изменений.

Он был членом ЦК и непосредственно возглавил крымское отделение партии «Иттифак эль муслимин». Осенью 1905 года он и возглавляемое им отделение организации перешли на позиции «Союза 17 октября». В том же 1905-м Исмаил-бей Гаспринский избирается председателем первого съезда мусульман России. В 1911 году он входит в центральный комитет турецкой партии «Согласие и прогресс».

Гаспринский много путешествует по различным странам мира, где пропагандирует свой новый метод преподавания. В 1907–1908 годах несколько раз посещает Египет с целью организации в Каире международного мусульманского конгресса. К сожалению, эта его идея не воплощается в жизнь.

Он не был особенно религиозным. Да, Гаспринский издавал в Бахчисарае Коран и другую мусульманскую литературу. Но это скорее смахивало на коммерцию, чем на искренний порыв души. Значительную часть тиражей Корана отправлял в Египет, Индию и другие страны для продажи. Но Гаспринский захотел умереть как правоверный мусульманин. За день до своей кончины, предчувствуя приближение смерти, он подозвал к себе своего компаньона по газете Хасана Сабри Айвазова и попросил того читать суру «Ясин», которую чаще всего читают на смертном одре.

После смерти Гаспринского в сентябре 1914 года не осталось практически ни одной татарской газеты или журнала, которые не дали бы некролог на смерть великого просветителя. Известные татарские общественные и религиозные деятели искренне скорбели по поводу его кончины и не стеснялись своих чувств.

В конце XIX – начале XX столетия Исмаил-бей Гаспринский стал знаменем обновления тюрко-татарского мира. Но в советский период великий просветитель был обвинен в пантюркизме и панисламизме. Имя его было стерто из анналов истории, а его могила в Крыму осквернена и снесена. Лишь в 1999 году крымским татарам удалось заново поставить надгробие.

Сегодня его доброе имя восстановлено, оно стало символом национального здравомыслия, гражданского бесстрашия и истинной верности своему народу.